вскричал он: «Предпочту
Я всем чинам, регалиям и званьям
Покорное служение Христу,
Но если братья с честным упованьем
Мне славу прочат на таком посту,
Я их не оттолкну с негодованьем.
Меня за доблесть рыцарская знать
Готова главарем своим признать!
15. И если полк согласьем мне ответит,
Тебе в Дамаск уйти я помогу!»
Евстахий верит, что помех не встретит:
В товарищеском ищет он кругу
Поддержки, но на то же место метит
Гернанд, в чьем сердце не нашла слугу
Любовь – он за коварной чаровницей
Не побежит прочь от иных амбиций!
16. Восславил не один норвежский скальд
Гернанда род, гордиться заповедав
Страной, где сосны, холод и базальт,
Страной-соперницей датчан и шведов.
Гордился славой собственной Ринальд,
Не похваляясь подвигами дедов,
Хотя в роду его за сто веков
Не счесть ни мудрецов, ни смельчаков.
17. Увы, для принца северной державы
Все счастье было в землях и казне.
Любого королевства вензель ржавый
Он солнцем почитал в голубизне.
Не ветеран, не дьявол моложавый —
Мальчишка, отличившийся в резне,
Претендовал на званье капитана —
Как он возненавидел шарлатана!
18. Проведали об этом духи зла,
И в грудь Гернанду из глубин Аверна
Змеей неслышно ярость заползла.
С тех пор в душе его гнездилась скверна,
Не ослабляя скользкого узла.
Ее одну он слушал легковерно.
«Тебя щенок безродный перешиб! —
Нашептывал ему змеиный шип. —
19. Себя причислил к знати родовитой
Нелепый выскочка, но чем он горд?
Когортой предков, лаврами увитой?
Но где поместья у его когорт?
Как смеет он с твоей живою свитой
Умерших предков сравнивать эскорт?
Не слишком ли заносчив раб, взращенный
В своей Италии порабощенной!
20. Молокосос – соперник твой в борьбе?
Какими побужденьями он движим?
Не промелькни Ринальд в твоей судьбе,
Кто вспомнил бы о наглеце бесстыжем?
Дудона пост по рангу был тебе —
Каким теперь он окружен престижем?
Он тем уже унижен, что холоп
Под командирский шлем подставит лоб!
21. И если правда, что умерших души
Читают наши мысли и слова,
Себе, зажмурясь, затыкает уши
Старик Дудон, устав от хвастовства
Юнца, кричащего о жирном куше,
Мужлана, предъявившего права
На жезл заслуженного полководца, —
Нам грубияна проучить придется!
22. Пусть многие считают, что он прав,
И рукоплещут, как по уговору,
Пусть, веру, совесть и закон поправ,
Ринальд прислужников скликает свору,
Запомни: ты лишен исконных прав,
И Готфрид попустительствует вору.
Ты должен показать, спасая честь,
На