человека. В этом стремлении ракеты отпихивают друг друга, сталкиваются и взрываются в воздухе. Пораженный этим зрелищем, человек забегает в случайно уцелевший маленький грязный бар. Там за стойкой сидят пьянчуга и шлюха.
ПОРАЖЕННЫЙ ЧЕЛОВЕК (по-английски): Hi!
ПЬЯНЧУГА (по-английски, удивленно): What the fuck?
ШЛЮХА (по-английски, игриво): Wanna fuck?
ПОРАЖЕННЫЙ ЧЕЛОВЕК (по-английски, истерично): Ha-ha-ha-ha!
ВЕРТОЛЕТЧИКИ (по-русски, зловеще): Ха-ха-ха-ха-ха-ха!!!
Вертолеты открывают огонь из всех пушек, но снаряды не успевают долететь до маленького грязного бара прежде, чем начинаются…
финальные титры.
Terra de Gomes2
историко-географический очерк
Командор Фернан душ Сантуш Афонсу Гомеш отменно разбирался в мировой политике. Для него это дело было нетрудным и даже весьма приятным, поскольку единственно значимой фигурой в этой самой политике был его покровитель, всемилостивый и добрейший король Португалии. Все прочие фигуры были до смешного несущественны, а то и просто противны – взять хотя бы того же короля кастильского, которому святейший папа в припадке скудоумной щедрости вдруг взял и подарил всю западную половину вообразившегося ему заморского мира. Событие это политически развитый Гомеш воспринимал лишь как временное недоразумение, ибо знал природную беспомощность кастильцев на океанской почве и предвидел позорный финал их кровожадных мероприятий перед лицом вездесущего и непобедимого португальского флота.
В том, что весь мир, дайте лишь срок, будет принадлежать португальцам, сомневаться не приходилось. Древняя сила предприимчивости и жестокой отваги, накопившись в крови многих поколений воинов, купцов и мореходов, однажды прорвалась наружу и с той поры беспрестанно гнала корабли от лиссабонских пристаней под чужие, богатые пряностями, золотом и самоцветами созвездия. Из года в год все самые смелые, любопытные, злые и жадные уходили в море, оставляя на дураков и лентяев скучный труд продолжения рода в маленькой метрополии. И год за годом паруса с лузитанским крестом появлялись у берегов все более дальних экзотических стран, неся им приправленный порохом миссионерский задор самой нахрапистой и удачливой из тогдашних старосветских наций.
…Пятую неделю продолжался шторм, унося каравеллу Гомеша все дальше на юг от мыса Доброй Надежды. Все сильнее холодало; заплаты на парусах не выдерживали частых шквалов; по ночам незримые морские чудища увлекали в пучину зазевавшихся вахтенных; запасы пресной воды иссякли. Команда утоляла жажду периодически залеплявшим палубу мокрым снегом и понемногу начинала роптать, подозревая Гомеша в неспособности открыть хоть какую-нибудь землю. Моральный дух плачевно падал. Пользуясь этим, молодые честолюбивые лейтенанты да Силва и ди Оливейра распускали зловредные слухи, подбивая людей к мятежу. Командор приказал их схватить и подвергнуть допросу с пристрастием. На седьмом обороте винта «португальского сапога» (в отличие от испанского варианта,