битвы в открытом космосе был подобран неведомо как выживший астронавт Гопкинс, временно зачисленный в команду на должность космонавта-исследователя. Однако Гопкинс оказался не в состоянии выполнять даже эти почетные обязанности и выпил с целью самоустранения бутыль нашатырного спирта из медицинской аптечки, однако не устранился, а вместо этого совершил серию хулиганских поступков, вследствие которых звездолет потерял управление. Засим вредитель забаррикадировался в бортовом туалете и категорически отказался его покидать, тем самым вынудив остальной экипаж справлять нужду в полиэтиленовые пакеты, которые выбрасывались наружу и летали вокруг корабля наподобие кольца Сатурна. Ситуация была признана «экскремальной», но космонавты сохранили дежурную бодрость духа и готовность смело взглянуть в лицо неизвестности.
(В полной версии космической оперы далее следует серия задушевных бесед, принципиальных споров и трогательных воспоминаний, содержащих необходимые эмоционально-воспитательные мотивы.)
Как вскоре выяснилось, характер нанесенных Гопкинсом повреждений, согласно Всеобъемлющей инструкции, не предусматривал проведения ремонтных работ в открытом космосе. Но совершить посадку и тем самым избежать нарушения Инструкции экипаж не мог, поскольку садиться им было не на что (действие, напомним, происходит на космическом пустыре, то есть в беспланетном пространстве). Долгие поиски, в которых особое рвение продемонстрировал жаждавший реабилитации автопилот, наконец увенчались успехом: был найден обломок Безымянного Астероида, по своим размерам лишь немного уступавший самому звездолету, что позволяло считать контакт с ним «посадкой на планетарный объект». С третьего захода они сумели взять эту глыбу на абордаж, после чего Петрадзе и Сидорбеков приступили к устранению неполадок. С этой целью они, надев скафандры и специальные липучие ботинки, начали ходить туда-сюда по поверхности глыбы, ловко увертываясь от летавших повсюду полиэтиленовых пакетов. Так они ходили до тех пор, пока опытный бортинженер Петрадзе не запнулся о большой круглый камень, внимательно осмотрев который, космонавты заподозрили в нем ценный минерал – возможно, с содержанием криптонита – и перенесли находку в лабораторный отсек корабля.
Ожидания касательно минеральной ценности объекта не оправдались, но обнаруженное на его боку пятно оказалось последней уцелевшей колонией Зеленой Плесени, каковая очень вовремя вступила в телепатический контакт со своими спасителями: опытный лаборант Сидорбеков уже был готов удалить пятно бактерицидной салфеткой, когда в головах космонавтов вдруг зазвучал чуждый им голос разума.
Из первых же слов, произнесенных Зеленой Плесенью на удивительно чистом и благозвучном русском языке (каковым свободно владели все члены международного экипажа, за исключением космонавта-исследователя), перед ними начала вырисовываться глубоко правдивая картина