поимеет совесть и идет работать грузчиком, а не клянчит в интернете.
– Я обожаю Ароныча. Он ничего плохого не делает. Классно пишет.
– У вас одинаковый аферистический подход к делу. Потому он тебе и нравится. А что ты ему деньги не послала?
– У меня своих трат хватает.
– Потому что жмотина. Даже собакам моим колбаску не носишь.
– Будет что на выброс, принесу.
– А они ждать тебя будут, как же, – Зина ехидно иронизирует. Потом спрашивает: – А чего ты так деньги не собираешь за рассказы в своем идиотском интернете?
– Как-то не думала об этом.
Зина облегченно вздыхает.
– Ну слава Богу. Осталась хоть капля совести. Не совсем ты конченый человек…
– Да, посмотрела я твои журналы… Так ничего, но всю свою бражку ты туда заперла. О чем редактор думает, я не знаю. Ты там почти в каждом номере со своими бреднями. Где что услышишь, сразу записываешь. И, главное, цитату из Евангелия прилепляешь впереди. И бедные люди думают, что ты духовный человек… Катастрофа. И остальные твои подружки один к одному до кучи. Кудряшкина эта с оравой детей…
– Она не Кудряшкина, она Кучеренко.
– Какая разница, все равно бред пишет. То юмор у нее какой-то, то слезы. Широты Толстого и ума Пушкина вам никто не дал, а вы и рады, строчите только так. Вот зачем она эту кучу детей рожала, а? На двух не могла остановиться? И еще у нее исподволь про Украину проскальзывает. Тоже подозрительно. Бандеровцы – они и есть бандеровцы. Правильно их Сталин расстреливал. При нем вы б так не распелись. Еще бумагу на вас переводят такую хорошую, глянцевую. Вредительство чистой воды. Или хоть эту Есаулову взять. Словечки нелитературные, а еще журналист. Наверное, с тебя пример берет. То ли мода такая пошла по-блатному говорить. Я русские каналы смотрю, так они там еще хуже тебя говорят. Я половину слов не понимаю. Лайки-майки какие-то, голосовой портал… Ужас, короче. Нормальные редакторы, наверное, вымерли. Одна Листова русский язык знает, еще можно воспринять. Но ее я бы тоже не печатала. В каждом тексте завывание. Я понимаю, горе у человека. Но читатель же от нее в петлю полезет. Значит, ее чем-то разбавить надо. Вот редактор и берет вашу пачкотню. Ему, бедному, надо чем-то этот листаж забить. Ну поставит он нашего отца Рафаила, так тот заумный. Я строчку прочту, полчаса думаю, что он хотел сказать. Мозги не те уже у меня. Трагедия… Такие, как мы, уйдем, что будет? Твой сын-дебил точно читать ничего не станет. У этой Кудряшкиной дети хоть на людей похожи, какая-то мысль в глазах, может, еще разовьются немного. Все же в Москве живут. Хотя что я говорю, сейчас и Москву испоганили. Душа разрывается смотреть. Переключу на «Союз», а там этот ваш, в зеленом свитере. Тоже писатель называется, прости, Господи.
– Ахалашвили.
– Ну да. Смотри, куда грузин залез. Конечно, грузины наглые. Хотя армяне еще хитрее. Чего-то не похож он на грузина, кстати.
– У него мама русская.
– Все равно не люблю я его. Свитер на нервы действует. Жена куда смотрит, я не знаю. Ты ей напиши, что нельзя так на публику выходить. И рассказы