не поделаешь сеньора вакцина не подействовала
я вошел в ванную вечно пахнущую приливом где даже в темноте светилось и звало меня зеркало такое же встревоженное как и я
– Скорее
спальня где дона Элена и сеньор Коусейру
не знаю кто из них кого пережил
кашель в такт тиканью будильника с загадочной мухой под стеклом циферблата которую минутная стрелка пытается загарпунить каждые полчаса а на кухне удлиненной уличными фонарями
не забывай как уличные фонари удлиняли квартиру когда ты приходил домой и поднимался по темной лестнице, когда ты рассчитывал еще на одну ступеньку а нога вдруг проваливалась в неожиданно возникшую лестничную площадку, не забывай что прежде чем вставить ключ в замочную скважину ты зажигал спичку, огонек спички падал на половик
и вы оба, здание и ты, исчезали в небытии но ключ тем временем поворачивался сам собой, фонари удлиняли гостиную, выстраивали за ней ряд других гостиных показывая тебе тени незнакомых диванов и ты задавал вопросы незнакомцам
не забывай
<…>
на кухне удлиненной уличными фонарями никто из них не поскользнулся у холодильника на слезе капнувшей из баночки маргарина ожидая когда я приду и всерьез опечалюсь, церковь Ангелов обожающая несчастья
– Слишком поздно Паулинью
и
ясно же
что это ложь, с чего это поздно, сеньор Коусейру на скамеечке на которой меня кормили когда я был маленький, то есть дона Элена меня кормила а сеньор Коусейру считал сколько еще ложек осталось, еще восемь, еще семь, еще шесть, еще пять, еще пять с половиной начиная с пяти с половиной, поскольку дно тарелки еще не просматривалось, дона Элена подавала знак и сеньор Коусейру пока дона Элена собирала кашу с краев еще пять с четвертью, еще пять, еще четыре и три четветри, еще четыре с половиной и так от четырех с половиной до нуля когда дона Элена
– Всё
или если вначале он слишком забегал вперед в счете приходилось делить единицу на все более мелкие доли, еще три четверти, еще половина, еще четверть, еще полчетверти, еще половина полчетверти, еще почти ничего, еще половина от почти ничего, дона Элена с ложкой а я с салфеткой завязанной под горлом, завороженный бесконечной растяжимостью этой арифметики, даже сейчас мне случается прикидывать количество вилок когда мне подают обед
– Осталось семнадцать Паулинью
и я подцепляю на вилку больше или меньше макарон чтобы они закончились точно тогда когда я досчитаю до нуля, а потом мысленно стукаю тростью по изразцам, гляжу куда-то вверх за пределы ресторана потому что уверен что дона Элена всегда рядом, я угадал, я не обсчитался дона Элена
потому что я уверен что сеньор Коусейру всегда рядом
– Видали я угадал я не обсчитался сеньор Коусейру
сеньор Коусейру стоит у плиты
не забывай и об этом
<…>
сеньор Коусейру отошел от плиты и пошел обратно в спальню, еле переставляя ноги, рот перекошен, опирается рукой о стол, а церкви