чтобы проверить почту, дописать письмо, отправить сообщение деловому партнеру, назначить ежемесячный конференц-колл с советом директоров. Как только загорался зеленый, Феликс тут же кидал телефон в подстаканник и впивался взглядом в дорогу. Он придерживался правила: осторожность за рулем – гарант крепкого здоровья. К тому же заключению его приводили и правильное питание, и воздержание от алкоголя, и пробежки по утрам, и четкий график сна, но ни к чему из этого не лежала душа у Айзека, приятеля, который, ко всему, являлся еще и непосредственным начальником Феликса. Мало того, стоило мимолетной грусти оставить легкий след на душевном настрое писателя, как он принимался искать горлышко бутылки, словно голодный грудничок – сосок матери. Писатель не сдерживался в желании спать при первых позывах дремоты, не делал различий в полезности пищи, безрассудно рисковал жизнью, когда на кону стояла яркая история, не чурался ударить противника в челюсть первым, за что впоследствии и Феликс обрастал синяками цвета сливы – и даже чаще, чем сам Айз. Но из двух неразлучных с детства друзей доступом к творческим богатствам души обладал только Айзек.
– Врата Трисмегиста захлопнулись, Феликс! Вот что произошло! – отмахнулся Айзек без единой надежды на то, что друг поймет сложную суть его писательских страданий.
– Опять ты за старое? Врата Трисмегиста! Не перекладывай ответственность на абстрактную конструкцию, Айзек. Сколько раз тебе говорил?! Она хороша лишь в пустопорожней болтовне с недалекими студентками за бокальчиком красного. Тебе следует отнестись к делу серьезно и применить прагматичный подход.
– Написать уникальную историю – это тебе не накатать бизнес-план за вечер, чтобы затем канючить у инвесторов денежку, Феликс! В творчестве все происходит по-другому! Про врата Трисмегиста ты зря. Попробуй хоть раз в жизни сесть за что-то, требующее полета мысли, нестандартного мышления… фантазии, в конце концов! Тогда бы ты понял, что врата Трисмегиста закрывает неведомая сила и контролировать ее – все равно что пытаться сдвинуть Землю с орбиты одним усилием мысли! Когда стоит такая задача, то прагматичный подход ничем не лучше абстрактной конструкции! – Степень закипания начальника Феликс всегда определял по тому, насколько живее и агрессивнее становилась его жестикуляция. Теперь, когда Айзек почти тыкал пальцами в лобовое стекло, Феликс предпочел сбавить обороты и попытался воздействовать на друга иным способом.
– Айзек, ты потрясающий писатель. Ты признанный писатель. По двум твоим книгам сняли высокобюджетные кинокартины, а по третьей запустили фильм в производство еще до того, как ты успел ее дописать! Разве это не наглядные признаки успеха?
– Коммерческого успеха, не авторского… – угрюмо покачал головой писатель, меланхолично поглядывая на размытую от дождя улицу. Такой туманный аргумент не устроил Феликса, и он продолжил успокаивать друга:
– Айз, дружище, есть ли объективный смысл переживать так из-за новой книги? Ты сам не свой! Прошел всего месяц, как ты