в мире идей и ты ни на день не можешь перестать творить их хотя бы в своей фантазии. Было такое?
– И как ты все запоминаешь? – Порой работоспособность Феликса раздражала Айзека, особенно в те редкие моменты, когда ему приходилось с ней считаться. – Я уже придумал сотни альтернативных продолжений трилогии! Там книг хватит на каждый праздник в году, считая дни рождения друзей! Но я никак не могу переключиться! Врата Трисмегиста навалили в мой котелок столько материала для трилогии, что варить можно хоть десятилетиями! Сейчас врата закрыты, и никакие новые идеи в голову не лезут.
– Ты действительно считаешь, что поездка по Европе поможет приоткрыть эти твои врата? – Феликс не смог скрыть крохотной просящей надежды в голосе, и та уколола Айзеку слух, словно острая заноза – мягкую, нежную подушечку пальца.
– Ты не поверишь, но у меня есть план. Предвидя очевидные вопросы с твоей стороны, заверяю, что он лишь косвенно относится к распорядку моего дня, составлению списка задач, последовательному выполнению каждого этапа проекта, тайм-менеджменту и прочей ерунде, которой ты поклоняешься, как священным заповедям. План представляет собой гармоничное сочетание логики и фантазии. Твой идиотский перфекционизм точно отыщет в нем какие-нибудь изъяны, но я в любом случае заставлю тебя его выслушать. Дружба дружбой, а твоя первостепенная обязанность как моего заместителя – выполнять поручения руководителя. – Увлекшись монологом, Айзек не заметил, как Феликс припарковал машину у четырехэтажного дома в западном Хэмпстеде. Здесь они жили и соседствовали на третьем этаже.
– Ты думаешь, мне будет невыносимо трудно колесить по самым потрясающим местам Европы за твой счет? – ухмыльнулся Феликс, не сумев скрыть недовольства. В отличие от Айзека он превосходно управлял эмоциями. Сдержанность, деликатность и тактичность были обязательными составляющими его повседневного инструментария в работе авторским агентом и заместителем генерального директора благотворительного фонда по совместительству. Однако когда дело касалось неформального общения с Айзеком, Феликс позволял себе редкую шалость быть саркастичным.
Друзья поднялись на третий этаж и продолжили бессмысленный спор об уникальности творческого пути, зависнув каждый напротив дверей своей квартиры. Вставляя ключ в замок, Айзек понял, что от завершения разговора его отделяло всего несколько фраз, которые бы увенчали диалог положительной кульминацией.
– Феликс, ты ведь знаешь, что без тебя я ни черта не напишу. Идеи и фантазии ничто, если они не находят отражения в реальном мире, а где реализация, там и планирование, там и усердие, там и кропотливая работа. Это у меня получается так себе, сам в курсе. Давай так: я беру на себя всю творческую часть. Можешь быть уверен, я найду способ распахнуть врата Трисмегиста…
Заместитель поборол желание закатить глаза.
– …а на тебе – организационная часть. Будем действовать методично и с фантазией. Тогда все получится!
Феликс