его.
«Или это предназначено роком, или же это влияние звезд, что хотят положить конец твоему благополучию и покою? Конечно, все на свете имеет свой конец и обращение и, дойдя до высшей точки, рушится вниз, ибо долго пребывать в таком положении не может. Таков бывает конец тех, кто не умеет с разумной умеренностью пользоваться своим счастием и благополучием.
«Но если так тебе было предопределено, и если ныне твоему покою и счастию должен придти конец, то нужно ли было, чтобы это произошло чрез вред и обиду королю моему, – тому, кто поставил тебя? Если дом твой должен пасть, – то нужно ли, чтобы он в своем крушении упал на очаги того, кто украсил его? Такая вещь настолько переходит границы разума, столь отвратительна здравому смыслу, что едва может быть понята человеческим разумением, и до тех пор будет оставаться невероятной для посторонних, пока удостоверенный и засвидетельствованный результат не даст им понять, что нет ничего святого и священного для тех, кто отступил от бога и разума, чтобы следовать своим извращенным прихотям. Если бы нами был причинен твоим подданным или твоим владениям какой урон, если бы мы оказывали милость твоим зложелателям, если бы не помогали тебе самому, если бы нами было оскорблено имя твое и честь, или, лучше сказать, если бы злой дух-клеветник, пытаясь подвинуть тебя на зло, внушил тебе мысль (при помощи лживых призраков и обманчивых видений, намеков и нашептываний), что с нашей стороны по отношению к тебе было совершено что-нибудь недостойное нашей давнишней дружбы, то ты должен бы был сперва разузнать правду, а потом попробовать нас усовестить, и мы бы настолько удовлетворили тебя, что ты должен бы был остаться довольным. Но, боже вечный, что же ты предпринял? Не хотел ли ты, как вероломный тиран, разграбить и разорить королевство моего господина? Разве ты убедился, что он настолько низок и глуп, что не захочет, – или настолько беден людьми, казной, советом и военным искусством, – что не сможет сопротивляться несправедливому твоему нашествию?
«Уходи отсюда сейчас же и завтра же возвращайся навсегда в. свои земли, не чиня на пути ни бесчинств ни насилий, и заплати за убытки, причиненные тобою в этих землях, тысячу безантов[92]. Половину ты доставишь завтра, половину – к ближайшим майским идам[93], оставив нам заложниками герцогов де-Турнемуль, де-Бадефесс и де-Менюайль, а также принца де-Гратель и виконта де-Морпиайль».
ГЛАВА XXXII. Как Грангузье, желая купить мир, велел вернуть лепешки
С этими словами добрый Галле умолк. Но Пикрошоль на всю его речь ответил только следующее:
– Придите и возьмите, придите и возьмите! У наших все в порядке. Они вам наделают лепешек.
Тогда Галле вернулся к Грангузье и застал его в уголке кабинета – на коленях, с непокрытой головой молящимся богу о смягчении гнева Тикрошоля и о его вразумлении, дабы не пришлось прибегнуть к силе, видев возвратившегося Галле, Грангузье спросил его:
– О друг мой,