остановился.
– Хм… Впрочем, это я всё тогда так думал, – поспешил предупредить он, очевидно, понимая, что это утверждение противоречит образу жизни, который он ведёт. – Постараюсь объясниться. Но только всё по порядку, извините.
Он закурил, не спрашивая разрешения. Я уже не обращал на это внимание.
– Когда мы подъехали к её дому, я вышел и поднялся с нею до квартиры. Машинально это сделал, без всякой посторонней мысли, как уступаю место женщине в общественном транспорте или у двери пропускаю её вперед. Во-первых, потому что так воспитан, а во-вторых, потому что, повторяю, был более занят своими мыслями и не имел никакого желания вдаваться в рассуждения, прилично ли это, ставлю я себя и Варвару в двойственное положение или нет. А она, видя уверенность, с которой я взял все пакеты и направился к подъезду, уже и не противоречила.
Это был последний этаж хрущёвской пятиэтажки, так что помощь моя оказалась очень кстати. Не простился я с Варварой перед дверью не из любопытства, а опять же – потому что не до этого мне тогда было, и она это понимала. Нам открыла женщина средних лет, но выглядевшая старше, невысокая, такая же худенькая и поджарая и, видимо, очень уставшая, о чем свидетельствовали темные круги под глазами. Сами глаза были живые и ясные, а прямая осанка придавали ей бодрый вид.
– Варенька! А мы тебя ждём – беспокоимся! – радостно, что противоречило её словам о беспокойстве, воскликнула она и позвала так же громко: – Матвей, сестричка наша любимая пришла – скорей иди встречай!
Из дальней комнаты вышел молодой человек лет пятнадцати, полный, с плоским лицом, которое, несмотря на неглубоко посаженные глаза, несколько укороченный и приплюснутый нос, что характерно для «солнечного ребенка», выдавало его родство с Варварой. Наверное, младший брат, подумал я.
– Мм!… Варя!.. – радостно почти крикнул он.
Впрочем, внимание его тут же переключилось на пакеты, которые я все еще держал в руках.
– Мама, это Герман Львович, наш директор и учредитель, – отрекомендовала меня Варвара. – Он увидел меня на остановке и был столь любезен, что предложил свою помощь.
– Наверное, у меня был такой несчастный вид, – улыбнувшись, добавила она и обратилась уже ко мне:
– Герман Львович, – моя мама, Анастасия Владимировна. Вы можете все это здесь оставить.
– Очень приятно. Варенька, а почему ты не предложишь Герману Львовичу чаю?
Я, разумеется, отказался и быстро стал прощаться.
– Герман Львович, – сказала Варвара, когда вышла на площадку проводить меня, – мне очень неудобно перед вами. Вы нам… вы мне очень помогли.
– Не преувеличивайте, Варвара. Идите лучше пакеты разбирать.
Я уже спускался. Она дождалась, пока я не пройду лестничный пролет, и ещё раз попрощалась, слегка наклонив голову:
– Поклон вам и спаси Бог.
«Поклон вам», думал я уже в дороге. Сколько людей –