сказал себе, что больше не боится, но это была неправда.)
Юкиёси хорошо запомнил урок.
Зная его, Юкинари догадывался, что случится дальше. Разве что он не ожидал, что это случится так скоро и Юкиёси продемонстрирует свои чувства настолько откровенно.
Юкинари теперь следовало быть осторожнее. Раньше он воспринимал себя как пустое место, почти как друга-невидимку из Страны Дракона, а невидимке нечего опасаться. Но как только продемонстрировал, что не невидимка, а кто-то, сразу оказался в опасности – и осознавал это. Но привычки нелегко поменять. Он сам был виноват в том, что с ним не оказалось охраны – слишком любил бродить в одиночестве по безлюдным закоулкам дворца.
Он сидел возле любимого маленького черного пруда в глубине сада, когда кто-то бесшумно подошел сзади и ударил его по голове камнем. Очень сильный удар, но все же недостаточно: сознание Юки не потерял. Боль была такая, что в глазах потемнело и он несколько мгновений ничего не соображал. Чьи-то жесткие пальцы схватили за отворот платья, подтащили к пруду, толкнули.
Юки дернулся, но руки держали крепко, а сам он все еще был оглушен болью от удара. Холодная вода немного привела в чувство. Сквозь ее толщу, которая, если глядеть снизу, оказалась не такой уж черной, а довольно чистой и скорее похожей на зеленоватое стекло, он увидел фигуру и лицо Юкиёси.
«Сейчас я умру», – подумал он. Почему-то эта мысль не испугала. Воздух заканчивался, легкие жгло, мучительно хотелось сделать вдох, но мысли оставались ясными.
«Почему я не боюсь? Мне ведь всего двенадцать…»
Наверное, он не боится, потому что прожитая им жизнь вовсе не измеряется этими двенадцатью годами. Сколько других жизней он успел прожить, сколько всего повидать! Его друзья из Страны Дракона – он был ими, ими всеми: и веселая презрительная храбрость Даня, и прозрачная тоска Лунь-хэ, и грустная доброта Фая Фаэна, и обреченность Мики – все было его, все он чувствовал с не меньшей силой, чем то, что происходило в этом, другом мире. И еще много теней других, менее важных жизней – все, с чем он жил уже много лет, все, что пытался как умел перенести в рисунки и довольно косноязычные тексты – все это он чувствовал, все это с ним было. Разве мало для одного человека?
Но стоило вспомнить о Стране Дракона, как он вспомнил и о том, что от нее осталась только бескрайняя белая пустошь и кости на снегу, и внутри снова поднялось огромное, не умещающееся внутри горе… Словно нож повернулся в груди – всего этого больше нет, нет, нет – или это просто закончился воздух в легких?
И Юкинари вспомнил, из-за кого лишился друзей, кто уничтожил его Рюкоку. Кривая, искаженная логика, но именно это воспоминание помогло по-настоящему возненавидеть Юкиёси в этот миг.
Он вырвался – откуда только силы взялись? Глотнул воздуха, который обжег легкие, и ударил – вслепую, не видя, куда бьет. Почувствовал под пальцами голову и шею брата и вцепился в них, и нагнул, и держал под водой, пока не понял, что Юкиёси обмяк и не сопротивляется.
Юки отпихнул от себя неподвижное тело, и оно