сорвался с одетых в снежные кафтаны гор Безмолвной Скорби и, злобно завывая, унёсся в долины. Сбил в тёмных и негостеприимных лесных чащах несколько ломких веток, пронёсся через укрытые белым покрывалом снега поля, обогнул ревущую реку и догнал свою цель – одинокого путника, шедшего по запорошенному тракту. Торжествующе взвыв, прорвался сквозь плотный шерстяной плащ, и, сквозь чёрные металлические пластины доспеха, добрался до кожи, покрытой землёй и пеплом.
– Первый день месяца Дрожащей Земли, а здесь до сих пор лежит снег. Проклятье, обычно Срединные Земли Понтификума избавлены от цепкой хватки зимы, – глухой голос путника облачками пара вылетал из-под шлема. Ветер колыхал траурный плюмаж*.
Человек взглянул на небо: невидимое за плотным слоем понурых туч солнце клонилось к закату, и на вытянутую ладонь путешественника опустились первые чешуйки пепла. Рука инстинктивно схватилась за рукоять меча, украшенную тёмным опалом. На мгновение воину показалось, что перед ним промелькнула чёрная тень, но, едва он моргнул, видение исчезло.
– Хвала Скорбящему, Великий собор ещё стоит. Пепел не обратил меня в безумца. Что ж, проживём ещё год, – человек усмехнулся и продолжил путь.
Слева несла свои неспокойные воды река, а справа высились неприветливые леса Разрезанных Крон. Сейчас, без своих остроконечных листьев, голые деревья со скрючившимися от холода ветвями выглядели угрюмо. В бледных закатных отблесках впереди показались спящие поля и первые, беспорядочно раскинувшиеся деревенские хижины и плетни.
С окаймляющих тракт деревьев разносились в стылом воздухе трели птиц. Однако не горит в домах ни одной свечи, но путника это не настораживает. Воин идёт к скромной деревенской площади, и уже издали замечает большой костёр, языки которого отбрасывают тени на горы гнилых овощей и вязанки сушёных трав, что навалены у колодца. До ушей долетают звуки песен и весёлого смеха.
Путник проходит между хижинами и устремляется к яркому пламени. Одетые в одинаковые белые рясы с остроконечными капюшонами, селяне ведут хоровод вокруг костра. Каждый новый круг они берут из кучи кто гнилой овощ, кто пучок трав и со смехом предают подношения жадному огню. Юные и старые, все как один возносят молитву:
– Винита, святая Винита!
Исцелительница с бледным челом,
Сделай, чтоб эти
Пашни цвели,
Чтоб зеленели,
Плод принесли,
Мир им пошли.
После долгого и изнуряющего путешествия, путнику отрадно было видеть улыбающиеся лица, песни и танцы. Он прислонился к стене одной из хижин и начал наблюдать за действом. Даже падающий с небес пепел не мог омрачить этот вечер. Воин обратил взор на раздвоенный шпиль эклессии, рядом с которой стояла искусно выполненная статуя из белого мрамора. Она изображала высокую тонкую фигуру со сложенными крыльями, которая держала в руках весы, левая чаша которых едва заметно перевешивала правую. В большой же, неестественно вытянутой голове статуи, вместо глаз и носа зияло