было для Ищенко всегда тяжкой мукой. Не давать он не мог, но сам процесс изматывал его крайне. Прежде чем протянуть кому-то смятую купюру, он готовился чуть ли не полчаса.
Анатолий Петрович отыскал спрятанный в ящике стола кошелек, вынул сторублевую бумажку, подумал, вздохнул и достал еще одну.
Вернувшись в коридор, он увидел, что работа со злополучным краном-смесителем подходит к концу. Сантехник, завернув длинным ключом блестящую гайку, выпрямился, обтер руки тряпкой и начал укладывать в свою сумку разложенный на полу инструмент.
– Всё! – сказал он. – Готово. Только крутите поосторожнее.
Сантехник вышел в коридор и остановился перед владельцем смесителя.
Наступил момент истины.
Анатолий Петрович почувствовал, что ладони его потеют. Он неловко сунул руку в карман, понял, что попал не в тот, зарделся, полез в другой, вытащил на свет две заветные бумажки и протянул спасителю.
Но тут произошла заминка.
Мрачный сантехник зачем-то взглянул на среднеазиатского родственника, пробурчал что-то и отвел руку Анатолия Петровича.
– Всё в порядке, – сказал он, не глядя в лицо Ищенко. – Кран работает. Всё в порядке.
Затем повернулся и направился к выходу.
Анатолий Петрович остался стоять, как стоял. Он чувствовал, что совершил какую-то ошибку. Однако, какую именно, догадаться не мог.
– Я вот… Я вам… – забормотал он.
Но оба визитера уже была на лестничной площадке. Дверь за ними закрылась, оставив потомственного кибернетика перед неразрешимой загадкой.
Ищенко оттер пот со лба, машинально сделал несколько шагов, как вдруг раздался новый звонок.
Он бросился к дверям, открыл их и впустил стоявшего вплотную к дверям сантехника. Представителя малых народностей с ним не было – очевидно, уже спустился этажом ниже.
– Так вы это… Чего вы говорили-то? – тихо сказал сантехник растерянному Ищенко.
Тот всё понял и моментально протянул руку, сжимавшую две купюры.
– Я это… Я не себе, – стал зачем-то оправдываться работник ЖЭКа. – Тут, значит… В общем, не для меня. Это… для детского сада.
Он быстро сунул мзду в карман комбинезона и скрылся, прикрыв за собой дверь.
Удивленный без меры Анатолий Петрович стоял возле закрытых дверей своей квартиры и собрался уже вернуться в комнату, как расслышал за дверью два громких голоса. Один принадлежал только что вышедшему сантехнику. Другой звучал низким, распевным басом.
Спор (а это, похоже, был спор) продолжался недолго и закончился новым – третьим по счету – звонком.
Уже плохо соображая, что происходит, Ищенко снова открыл дверь и снова увидел сантехника. На этот раз за спиной его маячил гастарбайтер.
Не говоря ни слова, труженик гаечного ключа сунул в руку Ищенко его деньги. А когда ошалевший от происходящего кибернетик попытался что-то сказать, труженик хмуро буркнул:
– Пардон! Ошибка вышла. Закрыли детский сад.
И, повернувшись, заспешил вниз по лестнице.
Представитель