Посмотрите на великие города мира. Почти все они – в умеренной зоне». Ненадолго она остановила взгляд на гавани внизу. Недвижная вода была как синее стекло. Осторожно двигаясь, чтобы не разбудить Хадижу, она из почти пустой бутылки на тумбочке налила себе немного джину и закурила. «Но разумеется, все города – точки инфекции, как гнилые зубы. Гиперчувствительность городской культуры (ее единственное достоинство) – по большей части реакция на боль. У Танжера нет городской культуры, нет боли. Я верю, что и не будет. Нерв никогда не обнажится».
Ей по-прежнему не давало покоя сожаление, что ей не разрешили пойти в заднюю комнату бара «Люцифер» с Хадижей. Ей это дало бы определенное удовлетворение; в глазах ее это было бы чистое деяние. Быть может, в следующий раз, когда они с мадам Папаконстанте лучше друг друга узнают, это станет возможным.
Лишь когда Хадижа проснулась, она позвонила вниз и заказала завтрак. С большим удовольствием она смотрела, как девушка, в ее пижаме, садится, скрестив ноги, на кровати и изящно ест с ножом и вилкой намазанный маслом тост – показать, что она знает, как управляться с этими западными приспособлениями. Юнис отправила ее домой незадолго до полудня, чтоб ее тут не оказалось, когда придет испанская горничная. После обеда она зашла в бар «Люцифер» с пузырьком духов для мадам Папаконстанте. С тех пор почти каждый второй вечер она приводила Хадижу с собой в отель. Старого рыболова она больше не видела – едва ли она могла рассчитывать увидеть его, если не вернуться на пляж, а это она вряд ли стала бы делать. Об упражнениях своих она забыла; жизнь ее сейчас слишком занимала Хадижа, чтобы давать обеты и принимать решения о том, как эту жизнь улучшить. Она напрягала силы своего воображения, придумывая, как ее развлечь, ища места, куда сводить, выбирая подарки, которые ей понравятся. Слабо она сознавала, пока занималась всем этим, что это ей все приносит удовольствие, что Хадижа просто сопровождает ее и получает подарки с чем-то сродни апатии. Но для нее никакой разницы не было.
Когда Юнис была счастлива, она неизменно изобретала причину такой не оставаться. И теперь, следуя своему шаблону, позволила прийти в голову мысли, противодействующей ее счастью. Она договорилась с мадам Папаконстанте о том, что обе они согласны: в те ночи, когда Хадижа не ходит с ней в «Метрополь», она должна оставаться дома с родителями. Мадам Папаконстанте заверила ее, что в такие вечера девушка даже не появляется в баре, и до сего момента Юнис не думала подвергать сомнению истинность ее утверждений. Но сегодня, когда Кончита вернулась с рынка с охапкой цветов, невзирая на тот факт, что Хадижа ушла из номера всего тремя часами ранее и не должна была вернуться до завтрашнего вечера, Юнис вдруг решила, что хочет ее здесь этим же вечером. Она добудет ей некий особый подарок на Рю дю Статют, и они лишний раз немного отпразднуют в окружении лилий и пуансеттий. Она пойдет в бар «Люцифер» и заставит мадам Папаконстанте кого-нибудь за ней послать.
Вот в этот миг ее и поразила ужасная возможность: а если она найдет