в бар. Первой Даер увидел Хадижу, она стояла в задних дверях. На ней было простое фланелевое платье, которое Юнис купила ей на бульваре Пастёр, и оно ей шло. Еще она выучилась не так густо краситься и даже собирать волосы в узел на затылке, а не позволять им взъерошенно торчать в безнадежной подделке под американских кинозвезд. Она пристально смотрела на Даера, у которого вдоль позвоночника пробежала легкая дрожь.
– Ей-богу, вы поглядите-ка! – пробормотал он Тами.
– Вам нравится?
– Я б не отказался, ну да.
Один испанец поставил на стойку переносное радио; две девушки склонились над ним, слушая слабую гитарную музыку из-за плотной завесы помех. За столиком в углу трое мужчин вели серьезную пьяную дискуссию. Мадам Папаконстанте сидела у одного конца стойки, безразлично курила.
– Muy buenas,[43] – сказала она им, широко улыбнувшись, приняв их в сонливости своей за испанцев.
Тами тихо ответил, не глядя на нее. Даер подошел к бару и заказал выпивку, не спуская глаз с Хадижи, которая, заметив его внимание, перевела взгляд дальше него, на улицу. Услышав, что говорят по-английски, мадам Папаконстанте поднялась и подошла к ним двоим, покачиваясь чуть больше обычного.
– Привет, мальчики, – сказала она, взбивая одной рукой волосы, а другой оправляя кофту на животе. Помимо цифр и нескольких оскорбительных эпитетов эти слова составляли весь ее английский запас.
– Привет, – ответил Даер без восторга. Затем подошел к двери и, подняв стакан, сказал Хадиже: – Выпить не хочешь?
Но за свое короткое знакомство с Юнис Гуд Хадижа обучилась нескольким вещам, и, вероятно, самой важной из них: чем труднее всё, тем больше денег это сулит, когда придет время расплачиваться. Будь она дочерью английского консула и обратись к ней испанский рыбак посреди Пляс де Франс, она не могла бы смотреть холоднее. Она прошла по залу и остановилась у двери на улицу.
Даер кисло скривился.
– Ошибка вышла, – уныло крикнул он ей вслед.
Досада его, однако, несравнима была с тем, как вознегодовала на Хадижу мадам Папаконстанте. Уперев руки в бока, она подошла к девушке и принялась ее тихо, но яростно отчитывать.
– Она тут работает, нет? – спросил Даер у Тами; тот кивнул. – Смотрите, – продолжал Даер, – старая мадам устраивает ей взбучку за то, что она такая наглая с клиентами.
Тами совершенно ничего не понял, но улыбнулся. Они увидели, как лицо Хадижи постепенно мрачнеет. Но вот она неторопливо подошла к стойке и хмуро встала подле Даера. Он решил попробовать еще раз:
– Не обиделась?
Она дерзко взглянула на него.
– Привет, Джек, – сказала она и отвернулась.
– Что такое? Тебе не нравятся посторонние мужчины?
– Одна кока-кола. – Больше на него она не смотрела.
– Можешь со мной не пить, если не хочешь, знаешь, – сказал он, стараясь, чтобы в голосе звучало сочувствие. – Если ты устала или еще что-то…
– Как тебе? – сказала она; мадам Папаконстанте наблюдала за ней от конца стойки.
Она