от неведомого врага, чем столкнуться с ним лицом к лицу и потерпеть поражение. Пока человек мастерски скрывается, он на шаг впереди противника. Раздражает и выматывает его, надеясь, что тот сдастся. Знать бы ещё их мотив, причину преследований.
"Бабушка, ну почему ты все скрывала от меня?"
Любопытства ради, я высовываю голову. Две темные фигуры переговаривается наверху. Язык хорошо мне знаком, но смысл уловить сложно. Слышно плохо чтобы разобрать хотя бы отдельные фразы.
Индейца не разглядеть, куда же он делся? Только бы не пошёл наверх выяснять, эти мужчины просто лисничьи или действительно наши преследователи.
Переживаю. Исключительно потому что в лесу нахожусь. Если с ним что приключится, я умру раньше от зубов лесных тварей, чем от рук ночных вандалов.
– Vahia son sayurisi! – громко ругается кто-то наверху.
Это они! Знают, что я была здесь, но потеряли след.
– Как интересно, они нашли меня? – громко ахаю я.
Опомнившись, я зажимаю рот, глаза индейца появляются прям перед моим носом, напоминая, что лучше помалкивать.
Я зря беспокоилась о нем – все это время он сидел у пещеры.
– Укройся. В пещере спрятан плед, – бросает устало он.
Мои глаза округляются. Удивительно. У него здесь тайник.
В пещере не особо развернешься, но решившись все-таки кое-как облокотиться на холодные стены, я нащупываю приятную ткань, мысленно восхищаюсь предусмотрительности индейца и поплотнее кутаюсь в плед. Тепло. И до рассвета всего ничего.
– Я не останусь здесь больше. Считай, что я умерла с ней. Не бьется больше мое сердце. Нет меня.
В старенькой комнате еле горела одна единственная свеча, в ее слабом освещении тени двух женщин плясали на стенах. Одна из них наскоро собирала вещи в изношенный временем чемоданчик.
– Это безумие, куда ты пойдёшь? – взволнованно поинтересовалась женщина.
Раздался пронзительный плач. Женщина сорвалась с места и побежала на крик. Вернулась с прелестным карапузом на руках.
– Не важно куда, главное с кем. Рано или поздно он доберётся и до неё. Я не переживу ее смерть. Юна, ты должна сделать все, как я тебе говорю. Даже если не получится, к тому времени, когда обнаружат, что нас нет, мы будет уже далеко.
Женщина передала ей в руки что-то крохотное, на подобие свертка:
– И вот, держи. Молись Великому Духу, чтобы однажды это не попало ей в руки.
Кто-то настойчиво вырывал меня из тревожного мира снов. «Амо, нам пора», – слышу где-то очень далеко.
Щебет птиц проясняет сознание.
Размяв каменные мышцы, я встречаю утро – до невозможности прекрасное, дикое и в то же время такое обычное. Лес окутанный сладкой дремотой оживает.... с ним просыпаюсь и я. Я будто пробуждаюсь от долгого беспокойного сна.
Жизнь совсем не кажется мне пресной, как раньше.
Я чувствую бодрость и силу. Но сила эта не физическая, она где-то внутри, созревает, как зелёная вишня наливается с каждым днём все больше