кувыркался по горному склону.
Разъяренный болью десятков переломов дух зверя ревел, требуя кровавого возмездия, затмевая остатки разума Льёта, насилу поднявшегося на лапы и увидевшего мчащуюся белую бестию, сноровисто скачущую по валунам, торопясь закончить начатое. Две неузнаваемо искривлённых фигуры сцепились меж собой, бешено рыча, неистово орудуя когтями и клыками. Брызгала кровь, клочками летели куски серо-стального и белого меха, у Льета было больше опыта, за своей спиной полуволк оставил поболе сотни таких битв, но он, к своему изумлению, принялся сдавать позиции, поддаваясь невиданной ярости полуволчицы.
Сольвейг была везде, словно повсюду, куда ни падал взор полуволка, видел он только мелькание когтей на вытянутых ладонях-лап да голубые буркалы, полные лютой ненависти. Правая её пятерня рассекла ульфхендару плечо, а левая чуть не ослепила, благо пригнулся, выдрав за компанию с ухом добрую часть меха со лба, залив глаза кровавым потоком. Он попытался достать её бок, но вездесущая противница сильно согнувшись, сомкнула челюсти на предплечье, чуть не перекусив кинжалами клыков руку.
Льёт в ответку вгрызся в отрывшийся загривок, норовя закончить битву, в которой он явно проигрывал. Вкус крови соперницы взбудоражил дух волка, берсерк ощутил, как под давлением сжимающейся пасти стали трещать позвонки обернувшийся Сольвейг, даже едва не откусанная лапа ощутила свободу, а в следующий миг ульфхендар почувствовал, как его лапы отрываются от земли.
Загнанная своей неопытностью в угол, чувствуя, что её хребет вот-вот надломится, полуволчица собрала в кулаки остатки своих всех каких были сил, помноженных даром, и отпустив лапу соперника, разжав челюсти, выпрямилась, отрывая того от земли. Кровавая кройщица, набрав разбегом скорость, впечатала вцепившегося ровно клещ в её холку ульфхендара в ближайшую отвесную стену скалы, усладив обострённый слух жалобным визгом недруга, разжавшего тиски своих челюстей.
Все поплыло пред взором Льёта, удар спиной о неровный камень был страшен своей силой, но вдвойне ужасен тем, что и без того поломанные ребра коваными гвоздями впились в легкие. Белёсым пятном казалась нависшая над ним Хортдоттир, вспышками боли отозвался град ударов, секущих звериными когтями его плоть, оставляя на шкуре глубокие кровящие раны. Берсерк попытался было подняться, прикрыв морду поднятыми руками, но не тут то было. Видя, как супротивник начал приходить в себя, белошкурая избранница Скади, ухватив того за плечи, взвилась в прыжке назад, увлекая за собой практически безвольное искривленное тело берсерка, со всех сил шмякнув видоизменённой головой о каменистый склон по приземлению.
Недолгий полёт, вспышка, треск лобной кости и боль ушла, исчезла, растворилась прогнанная сладким для слуха пением. Будто откуда-то издалека достигали разума Льёта ощущения, как на него, лежащего на животе, булькающего кровавым кашлем кто-то взобрался и, вонзив когти под челюсти, с дикой силой начал оттягивать видоизмененную