здесь и сейчас и разом избавиться от мучений едва не заставила его совершить опрометчивый шаг и вновь броситься в ледяную воду. При свете луны Луара казалась совсем чёрной и зловещей. Однако, припомнив проповеди на воскресных мессах, он замер и, утерев слезы грязной рукой, торопливо перекрестился. Святой Марциал! Если он утопится, стало быть, совершит страшный грех самоубийства. Тогда ему не миновать ада. А ведь родители, малыш Франсис, кузина и другие родственники непременно попадут в рай. Выходит, после смерти он не сможет обрести свою семью. Вскочив на ноги, он сжал кулаки и стиснул зубы. Мать сказала, что он обязан выжить любой ценой, хотя бы для того, чтобы покарать убийц. Герцогу из рода Борегаров не пристало беспомощно скулить как жалкому щенку, получившему пинка. Тео решительно двинулся прочь от реки, но вскоре промозглый ветер и мокрая одежда вновь повергли его в отчаяние, и от минутной бравады не осталось и следа. Мальчика трясло от холода, зубы стучали, и несчастный напрасно старался идти быстрее. Отвратительная похлёбка, которой раз в день кормили узников, никак не могла утолить голод. И за несколько дней в тюрьме, а затем в вонючем отсеке корабля, он успел исхудать и осунуться. Хотя мать заставляла его выскребать миску до конца. В надежде сохранить ему жизнь, женщина совершенно утратила все манеры знатной дамы и превратилась в злобную волчицу, что стремится сохранить своего волчонка любой ценой. А теперь он остался без её защиты и должен сам позаботиться о себе. Теодор огляделся. Луна слабо освещала окрестности, но, по счастью, он приметил силуэты крестьянских домов. У него хватило ума и осторожности не броситься просить ночлега. Он попросту прокрался на задний двор первого попавшегося дома и юркнул в амбар со скотиной. В яслях дремала тощая кобыла, должно быть, единственное имущество, уцелевшее после нашествия солдат Конвента1. Тео с трудом забрался под навес с остатками соломы и зарылся в неё с головой. Прошло более часу, пока он наконец перестал дрожать от холода и задремал. Но мысль, что надо убраться как можно дальше из города, заставляла его вздрагивать во сне и прислушиваться к каждому шороху. На рассвете он с сожалением выбрался из амбара и напился дождевой воды, что собралась на дне позабытого во дворе котелка. Он совершенно не знал, куда держать путь, и решил положиться на удачу. Маленький Борегар, крадучись и озираясь, вышел к дороге. Пройдя ещё с полчаса, он увидел таверну и стоящий перед ней экипаж. На козлах восседал грузный кучер и, по всему, ожидал хозяина, чтобы отправиться в дорогу. Мальчик едва ли не ползком приблизился к экипажу и затаил дыхание. Вскоре вышел офицер и повелительно крикнул:
– Эй, Лелюш, хватит пить! Я не стану торчать в этой дыре лишних полчаса. Так и знай.
Из таверны вышел его товарищ и неторопливо направился к экипажу.
– Ну и зануда вы, Монтегюр. Право же, вы так торопитесь, словно нам предстоит идти пешком.
Пока