вопрос Вересень задавал себе миллион раз, но ответ все не находился. Он даже пошел на должностное преступление и умыкнул несколько вещиц, когда-то принадлежавших Кате. Это были магниты с холодильника в ее квартире – с изображением городов, по случайному (а может, и не такому уж случайному) стечению обстоятельств связанных с ее последними контрактами: испанский медведь у земляничного дерева, старая амстердамская набережная и лондонский гвардеец. Кроме того, он присвоил себе одну из улик, найденных в Катиной сумочке на месте убийства. Это была книжка карманного формата с говорящим названием «Предательство Риты Хейворт». Вересню срочно пришлось лезть в Интернет, чтобы узнать, кто такая Рита Хейворт. Она оказалась американской актрисой сороковых и явно проигрывала Кате во внешности. Заодно Вересень пробил и автора: Мануэль Пуиг, латинос. Из тех надменных писучих латиносов, что слова в простоте не скажут. Несколько раз Вересень принимался за Пуига, но поток сознания автора нес его прямиком на скалы, о которые немудрено и череп раскроить. Книга не для средних умов, – решил он для себя, вот и Катя не справилась. Конечно же, Катя не дочитала Пуига совсем по другим причинам – трагическим. Последняя прочитанная ею страница была заложена закладкой. И одна фраза на этой странице неприятно поразила Вересня: «злой цыган, лицо как сажа, волосатая рука, он крадет хорошо одетых мальчиков, которые ходят одни».
Никакого отношения к печальной судьбе Кати Азимовой фраза не имела. Во-первых, совершилось не похищение, а убийство. Во-вторых, Катя была не мальчиком, и даже не девочкой, – девушкой двадцати трех лет от роду, пусть и хорошо одетой. При ее профессии очень сложно оставаться одной, как ни крути – профессия-то публичная! Да и пути цыганского табора никогда не пересекались с путями Кати.
Возможно, у нее был тайный воздыхатель?
Но тайный воздыхатель в медицинском боксе не просматривался. Или стоял за дверью, на которой четким шрифтом были выведены названия трех городов: Лондон, Мадрид и Амстердам (привет вам, магнитные двойники!). Последним в списке значился Мадрид, но мадридский контракт был прерван по неизвестной причине. Неизвестной не только для Вересня, но и для ближайшего окружения Азимовой. Лишь Ванда, рассматривавшая следователя как занятную зверушку, которой время от времени можно бросить кусок колбасы, сообщила, что Азимова поссорилась с кем-то из боссов рекламной кампании.
– Что значит – «поссорилась»? – спросила зверушка, меланхолично разглядывая колбасу.
– Откуда же я знаю? Меня в подробности не посвящали. Она прервала контракт, выплатила неустойку… А это, на минуточку, пятнадцать тысяч евро. Вот вы бы вынули из своего кармана пятнадцать тысяч евро?
Учитывая зарплату Вересня в тридцать тысяч заскорузлых рублей, вопрос звучал провокационно.
– По обстоятельствам, – уклончиво ответил он.
– Сложно придумать такие обстоятельства. Я не беру форсмажорный вариант разбойного нападения в переходе