их мир, думаю, поэтому даже при наличии непростых бытовых условий живут дольше европейцев. Господи, да что за мысли лезут в мою дурную голову! Достаточно нарваться на пограничный патруль, и все наше долгожительство закончится одной пулей. Ладно, мы с Михаилом Кондратьевичем, а наши дамы! Вера… Я познакомился с ней, когда она была подростком, тогда разница в возрасте, мироощущении была колоссальной, а сейчас мы на равных. Верочка выросла редкой красавицей, причем не придавала этому значения, развивая свой интеллект, душу, личность. Я понял, что тону в ее глазах, схожу с ума от ее улыбки… Во что бы то ни стало я должен ее спасти. Впервые в жизни я понял, почему ради женщины назначались дуэли, рушились карьеры, совершались безумные поступки. И мне не важно, нравлюсь я ей или нет, лишь бы была возможность поклоняться ей, как иконе. Ради нее я изобрету этот препарат молодости и здоровья, чтобы она жила и цвела как можно дольше! Господи, помоги нам! Я помнил все молитвы, которым меня учили в детстве, старался прочитать каждую. Без веры человек жить не может. Это провозгласили атеизмом, а по факту заменили православие новой религией под названием коммунизм. Вот и вся атрибутика налицо: иконы – портреты вождей, всенощное бдение – съезды партии, религиозные праздники – Первомай и все торжества октября, те же подношения и пожертвования, чем не комсомольские и партийные взносы. Вожди возомнили себя богами. Молиться на себя заставили всю страну, всех поставили на колени, выбивая из сознания людей истинного Бога. Внешне, из-за страха за родных и близких почти все отреклись, но вот из души Всевышнего не изгонишь.
Солнце давно поднялось и, несмотря на осень, по-прежнему ласково пригревало. Въехав в лес, цыгане запели. Вероятно, так давали знать пограничникам, что это они едут без злого умысла, без коварных целей. Я ни в одной опере не слышал такого потрясающего пения, мужское соло сменялось женским, шел разговор о высокой и вечной любви, это было понятно даже тем, кто языка не знал.
Яков Ковалев
Я знал, что когда доберусь до Якутии, найду и золото, и алмазы, все добуду. Мне помог один из бывших ссыльных, который знал и местность, и людей, договорились с ним о доле, но когда он узнал, что я собираюсь поживиться у шамана, побледнел, начал заикаться, сказал, что тот проклянет, нельзя даже взглядом обидеть этого их попа с бубном. Я успокоил бедолагу, а потом и воды Лены убаюкали его, погрузив в вечный сон. Я умнее, сильнее и хитрее, весь мир будет мой, не только эти кости с золотом. Когда я скрылся с добычей, принялся выковыривать драгоценности, все шло как по маслу до тех пор, пока не добрался до черепушки. Солнце блеснуло в глазницах, луч от проклятого алмаза ослепил, долото соскочило и рассекло мне левую ладонь. Кровища брызнула, как из тех узкоглазых, что я положил. Замотал руку, боль отстреливала аж в плечо, пришлось взять весь череп, прочным оказался. Смотрю на него и говорю: «Бедный Йорик!» – и такой на меня смех напал, аж эхо раздалось. Но, видно, зря ржал, рука