им вслед, пока их силуэты не скрылись в лесу, так мы прощались с родной землей навсегда.
В новой местности мы в очередной раз поменяли костюмы, как актеры, отыгравшие утренний спектакль, но уже готовящиеся к вечернему действию. Теперь нервозность отступила, мы смогли наслаждаться местным чистым воздухом, удивительно гармоничными пейзажами, Южная Эстония богата великолепными озерами и лесами. Вот мы дошли до исполинского дуба, который не смогли обхватить даже вчетвером, вот нам навстречу из леса выскочил заяц, вдали промелькнул олень… Давно уже не было такого ощущения безмятежности и покоя, вероятно, это было защитной реакцией организма – впасть в состояние умиротворения после нескольких недель стресса. Мы еще не успели даже подумать о завтрашнем дне, не знали, где нам предстоит жить и работать. На прогулке по берегу огромного, чистого и гладкого, как зеркало, озера мы условились, что не будем спрашивать нашего провожатого о предстоящем маршруте, куда привезут, там и приживемся, главное, что мы вместе. Озеро уже покрылось ледком, в северной стране чувствовалось приближение зимы.
Вера
Если бы не было так страшно, наше путешествие можно было бы назвать интереснейшим приключением, не каждому выпало нелегально перейти границу, постоянно перевоплощаясь то в крестьянку, то в цыганку. Мы встретили удивительных людей. Надежда Карповна, табор, что бы мы делали без вас?! Я видела, в каком нервном напряжении был отец, как он боялся за нас, Господи, помоги нам впредь жить спокойно и счастливо. Хоть и условились, что не будем заглядывать в будущее, я не могла не думать и не мечтать о том, как мы устроимся на новом месте, как будем учить язык, приспосабливаться к новым соседям, как со временем станем своими среди чужих. После прогулки эстонский встречающий сообщил, что мы едем в Тарту и там, в одном из старейших университетов Европы, отец может временно работать, а мы помогать ему, пока готовится наш переезд в Оксфорд. Вот интрига и раскрылась, теперь понятно, какой язык учить. Родители превосходно говорили по-французски и по-немецки, а я выросла при Советской власти, когда все иностранное считалось дурным и вредным. Как только прибудем в университет, попросимся вольными слушателями на факультет иностранных языков. Что же будет теперь с моим образованием? Вероятно, придется начинать все заново. У меня были чудесные верные подруги, которые никогда не узнают о том, что со мной, замечательные педагоги, которых мне будет не хватать. Моим куратором в мединституте была потрясающая женщина, она преподавала у нас латынь, Адоньева Вера Федоровна, моя тезка. Она учила нас не только предмету, учила жизни.
– По специальности вы будете врачами, – говорила нам она, – а дома, в семье, в обществе вы – женщины, которые должны всегда безупречно выглядеть, быть всесторонне развитыми. – Запомните, юные дамы, вы должны знать все об одном и понемногу обо всем. Вы должны уметь поддержать любую беседу, быть интересными