того, что оно было скользким, то ли из-за того, что у него тряслись руки в приступе паники, весло выскользнуло, мгновенно погрузившись в темноту. – Дорогие мои! Вам двоим суждено выковать новое конунгство! – произнёс волхв, разведя руки, и в этот момент произошёл удар.
Лейф, вцепившись в край лодки, чуть не вылетел из неё – коряга впилась в нос ветхого судна, тогда как течение продолжало подгонять его с кормы, и, в итоге, спустя несколько секунд, лодку развернуло боком, а затем и вовсе перевернуло, увлекая за собой истошно вопящих братьев и Камыша. Лейф едва успел вынуть ноги из спального мешка, а затем мир погрузился во тьму и холод…
Свадебная лютня 2
Неспешно бродя по холодным залам Фрестена, Олаф обдумывал просьбу Леофина. Что именно он может сказать ярлам Филнъяра, чтобы заручиться их поддержкой? У каждого был свой нрав и свой интерес – во время войны они объединились под знамёнами коалиции, но теперь, когда каждое ярлство было само по себе, поди разбери, что у каждого из них на уме. В целом, нынче перед ними стояла та же самая задача, что и в прошлый раз – уничтожить конунга и его род. Точнее, ярла, возомнившего себя конунгом. И, если верить словам Леофина, новая столица Вордвигерна, так называемая «Гранитная цитадель», или как там её, ещё не достроена. В отличие от штурма Виндскара – полноценной крепости, построенной гномами, бывшей не менее грозной, чем Фрестен – захват груды камней, которую бык успел натаскать в Ущелье Буранов, не казался таким уж сложным делом.
Незаметно для себя, Олаф прибрёл обратно ко входу в замок. Холлард стоял всё в той же позе напротив двери, и при этом с кем-то пререкался, если судить по его раздражённому повышенному тону голоса. Только подойдя поближе, Олаф смог определить, с кем ругался херсир Локвелл.
Прямо перед витязем, в доспехах гвардейца Финстера, стоял ярл Дастин Ульфхарт собственной персоной. Дастин Ульфхарт был одним из самых специфичных ярлов Филнъяра, можно сказать, самым колоритным. Он был невысок, тем не менее, зачастую создавалось ощущение, что он над тобой нависает. Обросшее щетиной суровое лицо вечно смотрело с вызовом. Взгляд карих глаз пронзительный, тонкие губы поджаты. Когда Дастин говорил, то всегда открывал рот чуть шире, чем было необходимо для членораздельной речи, и сверкал зубами, словно бы скалился. В каком бы обществе Дастин ни оказался, будь то коалиция ярлов или свора бондов, присутствовавших неизменно преследовало внушаемое Дастином острое чувство опасности. На свадьбу ярл-волк заявился в кожаном дублете13, отороченном огромным воротом из чёрного меха – в точно таком же он прибыл на войну четыре года назад. Рукоять меча с серебряным навершием торчала из-под чёрного плаща, но, похоже, не оно вызывало негодование у стража Фрестена. У Дастина в ногах крутился его чёрный, как смоль, волк – Сумрак, легендарное животное, и неотъемлемая часть образа самого ярла-волка.
– С тварями в замок нельзя! – твёрдо и пренебрежительно заявлял Холлард тоном, не терпящим возражений. Возражения, однако, присутствовали.
– Ты,