лицо с пустым взглядом было для Лейфа совершенно нечитаемо.
– Если я скажу, что нужно починить мне хижину, вы же не поверите, верно?
– Не поверим, старче, – подтвердил Эгиль.
– Ну, что ж, тогда скажу как есть. Вам двоим, дорогие мои, предстоит смастерить одну важную вещь. Только вы двое, кузнец и плотник, сможете её смастерить для меня, а вообще-то, мастерить вы её будете не для меня одного, а для всего честного люда, потому как вещь эта каждому человеку нужна. И начать мастерить её вам предстоит в шорских землях, так-то вот. Ну, всё, а теперь – в лодку, мне стоять на берегу холодно.
Тот факт, что Ондатре холодно в дырявых лохмотьях при погоде, от которой братьям зябко даже в куртках с мехом, казался несущественным – они уже относились к старику, как к некоему неземному существу, которое по определению не должно испытывать обычных человеческих неудобств. Одним словом – волхв. Лейф и Эгиль, оба ошарашенные, послушно помогли столкнуть Камышу лодку в воду, и залезли в неё вслед за ним. Ондатра сел за вёсла на носу судна, за ним устроился Лейф, затем – Эгиль, а Камыш расположился на корме.
Они поплыли. Ондатра неспешно размахивал вёслами, больше направляя лодку в нужную сторону, чем разгоняя её – течение Хьерима само несло их к пункту назначения. Для слепого волхв и впрямь неплохо справлялся с обязанностями паромщика – он постоянно держался правого берега, подальше от зорких глаз и метких стрел людей Тарлинга на левом берегу. Впрочем, чтобы их заметить, нужен был действительно зоркий глаз, ведь Хьерим – одна из самых полноводных и широких рек Филнъяра. Вытекая из Волчьего озера в самом сердце земель варангов, в которое впадает большинство других филнъярских рек, Хьерим вбирает в себя воды со всего заснеженного севера и несёт их в Бескрайнее Северное море. Как раз там, где река превращается в море, и стоит Шорхольм – портовая крепость на Белом острове, неприступный замок шоров, первых жителей Филнъяра, и их последний оплот.
Несмотря на то, что Ондатра ответил на их с Эгилем вопросы и тем самым затащил их на борт, Лейф так и не понял, что имел в виду волхв под «важной вещью». Стало ясно только то, что это изделие из дерева и железа – работёнка для плотника и кузнеца, но это могло быть что угодно. Ещё он сказал, что вещь эта «нужна любому человеку». Что бы это могло быть? Нож? Он каждому нужен, но это слишком просто – конечно, хорошие ножи могут стоить дорого, но простой ножик может изготовить любой подмастерье. Щит? Он нужен каждому бонду на севере, чтобы в случае призыва ярла присоединиться к стене щитов владыки. Но щит где угодно можно достать, и довольно дёшево. Топор? Самая нужная вещь для любого варанга – и дров на зиму наколоть, и голов врагам нарубить – для всех случаев жизни сгодится. Нет, всё это было слишком просто, волхв бы о таком не попросил. Неужто ему нужна некая сложная конструкция, вроде водяной мельницы или лангскипа? С таким бы Лейф с Эгилем не справились без посторонней помощи. Сколько бы он ни ломал голову, ничего путного на ум не приходило.
Дело шло к закату, и вновь начало сильно