тошнота достойная пера Сартра, остановили, парализовали. Савелий словно становился другим, бурьяном прораставший в нем, мешавший, запутывавший, низводивший Овера до подвешенного на веревках картонного паяца.
– Больше никаких портерных разговоров по душам, тем более на ночь глядя, – Овер не заметил, что сказал это вслух.
– Что? – встрепенулся таксист, пожилой рыхлый человек с седыми волосами бобриком и узкими очками на выступающем кончике носа. Он смахивал на политолога Глеба Павловского. – Вы что-то сказали?
Овер отрицательно и сердито помотал головой и, скомкав салфетку, засунул ее обратно в карман.
Нет. Он ничего не говорил. И завтра вечером он никуда не поедет.
Но он, конечно же, все-таки поехал, чувствуя себя персонажем ужастика, который поступает вопреки здравому смыслу, нехорошим предчувствиям и внутреннему голосу.
К тому же он невольно, а может умышленно, проговорился, рассказал все жене.
– Конечно же, езжай! – загорелась и стала настаивать, капать на мозги Ева.
Вот Овер и поехал, не ожидая от Плохово ничего хорошего.
17
Резко свернув с широкой дороги на узкую дорогу с треугольным красным знаком на обочине, белое такси с номером 013 на передней дверце проехало между торговым центром и надувным зазывалой с хитроватой улыбкой на круглом плоском лице. Аэромэн покачивался у рекламного щита «Доступные цены широкий ассортимент» и махал рукой на «Колеса даром» с полукруглым застекленным фасадом. Над черным «Шины. Диски. АКБ. Сервис» желтело «Столовая». В салоне джазово мурчало радио. «Де Фаз» осекся. Монотонный выхолощенный голос вывалил последние новости на Овера и таксиста: состояние Илона Маска превысило 100 миллиардов долларов. Стоимость акций «Tesla» взлетела на две тысячи процентов.
– Чтоб мне так жить, – сокрушенно буркнул таксист, с большой широкой похожей на тонзуру лысиной, в затемненных очках, очень худой и сутулый.
Такси проехало мимо автомойки самообслуживания: «Дешево и чисто!» В дальнем боксе стоял в мыльной пене катафалк. Микроавтобус окатывал водой из шланга бледный верзила в черном костюме. На вытянутом прямоугольном лице верзилы коробилась улыбка надувного зазывалы.
– А я как был нищим, так и остался! – таксист обреченно вздохнул.
Овер растерянно посмотрел на таксиста, который прочитал вслух мысли Савелия.
– Одна надежда на русское лото! – таксист горько усмехнулся.
Такси миновало пустынную полумертвую автостоянку, на которой поодаль друг от друга ржавели несколько старых колымаг и один автоприцеп. «Есть свободные места!» – умоляла выцветшая обветшалая вывеска, висевшая на железном кривом заборе стоянки.
– Так откуда взялась печаль? – раздался замогильный голос из радиоприемника.
– А я ведь его видел, – сказал таксист и притормозил у железнодорожного переезда, пропуская вереницу встречных машин и нагло тарахтящий квадроцикл.
– Кого? –