на девочку и поразился той серьезности, с которой она готовилась встретить грядущую проверку. Ямочки на ее щеках исчезли, свои темные волосы она уже давно подколола назад двумя декоративными пружинами-заколками. И теперь сидела напротив Алексея с какой-то тихой решимостью в глазах – почти как взрослая девушка. Он что-то хотел спросить у нее, но в коридоре показались жандармы. Прикусив язык, Алексей замер.
Их было трое. Медленно двигались они по проходу, переходя от одного полукупе к другому.
– Ваши документы, – сказал старший из жандармов, когда те поравнялись с креслами Алексея и Софи. Он протянул руку в ожидании бумаг, а двое его помощников тем временем пристально разглядывали пассажиров.
Софи достала из сумочки какую-то «корочку» и протянула старшему по званию.
– Это мой дядя, Франсуа Колен, – сказала она. – Он получил контузию, и теперь ничего не слышит и не разговаривает. Я была тогда еще совсем маленькой, а мама говорит, что дядя Франсуа раньше хорошо пел. Но мне никогда не услышать его голоса…
Она врала с такой очаровательной легкостью, и при этом с такой убедительностью, что Алексей чуть было не растрогался. «Черт! – подумал он. – Да она прирожденная заговорщица».
– Откуда вы едете? – спросил жандарм, возвращая паспорт.
– Из Онфлера, – ответила Софи. – Мы гостили у бабушки.
– Как там, спокойно? – поинтересовался страж порядка.
– Не очень, – с охотой ответила Софи. – Несколько дней назад англичане снова выкинули на побережье десант. Совсем неподалеку от Виллервиля. Бабушка говорит, что готовят плацдарм для наступления.
– Высадили, – поправил жандарм. – Десант не выкидывают, а высаживают.
– Да, наверное, – согласилась Софи и кротко опустила глаза.
– А что касается наступления… – задумчиво произнес начальник патруля. – По радио уже второй день передают речь нашего Премьера. Он утверждает, что с англичанами подписано мирное соглашение сроком на два года. Впрочем, все это может быть сделано для того, чтобы не сеять панику среди населения. Одним словом, вы хорошо сделали, что вернулись домой. Вы ведь здесь живете?
– Да, – ответила Софи. – У нас с мамой квартира на улице Бернардинцев. Двадцать третий номер. Можете проверить.
– Что вы! Это не наша работа, – улыбнулся жандарм. Потом добавил, поворачиваясь к выходу из полукупе: – А в Париж мы их не пустим. Это уж точно!
Когда жандармы покинули вагон, Алексей вздохнул облегченно. С нескрываемым восторгом он теперь смотрел на девочку.
– Что ты ему показала?
– Паспорт моего погибшего дяди Франсуа, – не моргнув глазом, ответила Софи. – Мне дала бабушка.
– Сама дала или ты попросила?
– Я чувствовала, что будет проверка, – ответила девочка и смущенно улыбнулась. Ямочки снова появились на ее смуглых щеках.
В двухкомнатной квартире Жанетт Колен было тихо.