силу в открытую. Когда тебе дорогу преграждают шестеро громил, то сложно изловчиться и убежать от них.
И, главное, Кристоф умел ждать и терпеть. В его ремесле – том, которым он долгое время занимался – терпение было главным. Ничто другое – даже сила, даже ловкость – не значило так, как способность спокойно выжидать необходимого момента. Что ж, навыков он пока не растерял…
Спать пока не хотелось, хоть уже пробило три утра. Кристоф решил почитать что-нибудь на сон грядущий. Взял с полки книгу – Shakespeare, пьеса под названием «MacBeth». Любит он этого драматурга, надо признать. А «Макбет» еще не читан. Он открыл книгу на первой попавшейся странице, и взгляд зацепился за строки из пятой сцены:
Ты ждёшь величья,
Ты не лишён тщеславья, но лишён
Услуг порочности.
Ты жаждешь сильно,
Но жаждешь свято. Ты играешь честно,
Но рад нажиться,
Ты хотел бы взять
То, что взывает: «Сделай – и достигнешь!»
«Как будто обо мне», – усмехнулся граф. Как тут не поверить гаданиям? Только делать и достигать он решил не спеша. В этом был весь смысл.
На следующее утро граф Кристоф принимал у себя Лёвенштерна, которого захотел послать с каким-то незначительным поручением в Рижский гарнизон, а заодно – с личным, в Зентен, передать ответ Карлу. С минуту Ливен осматривал своего подчинённого, постепенно становившегося его «правой рукой» в том, что касается служебных вопросов. Нет, он не ошибся в своём выборе и в том, что не уступил его Пьеру. Весьма толковый юноша. Много болтает – но это на данный момент не является пороком. Когда придет время – будет молчать. Да, и он «свой», из балтов и из родни, что сейчас было для Кристофа немаловажно.
Приказание графа удивило Жанно немало. Он почему-то подумал, что граф замышляет нечто своё. Назавтра Лёвенштерн уже ехал в Ригу, с первым своим поручением вне столицы. Ему по-прежнему не хотелось сталкиваться с Иоганном фон Ливеном, но ныне у него была служебная необходимость, на которую всегда можно сослаться в случае какой-либо неловкости. К счастью, в гарнизоне он самого графа не застал – тот был на маневрах где-то, а «за главного» посадил своего адъютанта фон дер Бриггена, который командовал его штабом. У него он и оставил все нужные рескрипты, и сразу же выехал в Курляндию.
Пулавы, Подолия, апрель 1806 года.
Ответом на послание князя Чарторыйского к императору Александру стал приказ немедленно явиться в Петербург и приступить к своим министерским обязанностям. Адам принес показать это письмо Анжелике, на что она, точившая недавно подаренный дядей кинжал, отвечала:
– Петербург так Петербург. Я еду с тобой.
– Будешь убивать?
– Сначала мне нужно приблизиться к нему. А в Пулавах это довольно трудно, – кратко усмехнулась Анж.
– Может