напоминала эфиопку, но это до крайности возбудило Филипа, и он беспрерывно стонал от наслаждения.
Накануне Сюзанна была пресыщенной и холодной дамой из высшего общества. Чтобы разбудить её страсть, Филипу пришлось изрядно потрудиться. Вдобавок ко всему он получил несколько болезненных ударов веером по голове и обзавёлся царапинами на спине, поскольку Сюзанна засунула под него букет роз, с помощью которого он должен был её обольстить, а сама прыгала сверху. При этом она ещё прижимала пышные груди к лицу Филипа и чуть не задушила его. Он дважды терял сознание, но в конце концов испытал подлинный экстаз.
Измочалив партнёра, Сюзанна унеслась принимать душ. Филип поплёлся в ванную лишь после того, как она возвратилась и толкнула его в бок. Посмотрев на себя в зеркало, он довольно усмехнулся. Не слишком высокого роста, он был худощав и сутул. В детстве он считался хилым и болезненным, спортом не интересовался и, достигнув тридцатилетнего возраста, имел слабые мышцы и быстро уставал. У него была маленькая голова, бледное лицо обрамляли длинные русые волосы. Большие голубые глаза Филип постоянно прищуривал, поскольку имел слабое зрение. Несмотря ни на что, он считал себя настоящим мужчиной, к тому же очень сексуальным.
Когда он вернулся, Сюзанна сидела посреди кровати, скрестив стройные ноги. На ней был оранжевый льняной комбинезон причудливого покроя. Измятую и испачканную жёлтую простыню она сбросила на пол и застелила кровать покрывалом из ярко-синего китайского шелка. Перед Сюзанной стоял старинный серебряный поднос, на котором дворецкий разносил почту. Среди корреспонденции возвышались запотевшие бокалы с белым вином.
– Дорогая, где ты взяла этот поднос? Неужели стащила у Джона? – со смехом осведомился Филип, пригубив вино.
– Старика сморил сон, – проворковала Сюзанна, потягиваясь и выгибая спину. – Посмотри, какие красивенькие марочки на этих конвертиках. Можно, я возьму их себе? Ты не забыл, что я завзятая филателистка?
– Тебя интересуют марки? Вот так новость! Я подарю тебе на Рождество кляссер. Даже два!
– Спасибо, дорогой! Я только недавно почувствовала тягу к собирательству, так что хватит и одного.
И, невинно улыбаясь, Сюзанна принялась ловко вскрывать конверты.
– Эй-эй! Дорогая! Что ты делаешь? Марки будут твоими, но лишь после того, как адресаты прочтут письма. Неприлично вскрывать чужую почту!
– Марки ценятся намного выше, если они наклеены на конверт, – тоном знатока сообщила Сюзанна. – Особенно кверху ногами. Но, если ты так боишься, я заклею конверты, и никто ничего не заметит. Дворецкий вечно пьян, а твоему отцу сейчас не до того, он и внимания не обратит.
– Ты недооцениваешь родителя, – пробурчал Филип. – Он видит и знает все. Такова его профессия.
– Знает все? Значит, ему известно, что ты лишил меня невинности задолго до свадьбы?
– О чем ты? Ах да! В роли девственницы