более что они спрятаны…
– Говорите, говорите! – вскричал адмирал, хватая Сиденхэма за плечо. – Спрятаны где?
– Вы не поверите, но… Боже! Вы сломали мне руку!
Лицо умирающего перекосилось, он застонал и упал навзничь.
Адмирал склонился и услышал невнятное бормотание:
– Берегитесь карлика… Афр… Марион…
Больной потерял сознание, глаза его закатились, дыхание стало прерывистым.
Пенфилд поднял тревогу. Доктора явились через минуту. Адмирала выставили за дверь, и он вышел в сад, чтобы выкурить прихваченную из кабинета сигару и успокоиться.
Северный ветер гнал черные тучи, вдали сверкали молнии. Дождь то яростно молотил по крыше, то затихал, набираясь сил. Адмирал укрылся под сенью старого вяза, прислушиваясь к приближающимся раскатам грома.
Вскоре появился дворецкий, влекомый трепыхающимся зонтом, и доложил, что из-за обширного инсульта хозяин находится в глубокой коме, и прогнозы неутешительны. Адмирал пробормотал слова соболезнования и, не мешкая, отбыл в Лондон, куда его призывал неумолимый долг службы.
Роковой удар оборвал рассказ лорда Сиденхэма на самом важном месте. Была это случайность или часть коварного плана?
– Зачем старый лис потчевал меня баснями о смуглой внучке и сокровищах? – бормотал Пенфилд, придавливая акселератор. – Не думал же он, что я ему поверю?
Адмирал неуверенно поздравил себя с тем, что последняя попытка заклятого врага каким-то образом погубить его, кажется, снова провалилась.
Он и не подозревал, что очень скоро окажется в водовороте куда более странных и зловещих событий.
2. Затейница Сюзанна
Портной был раздосадован привередливостью Филипа – сына владельца поместья. Филипу не нравилось буквально все, а пуговицы для брюк он швырнул в камин. Вертевшаяся вокруг Сюзанна едкими замечаниями и остротами подливала масла в огонь.
– Но, сэр! – взмолился несчастный портной, после того как Филип забраковал шёлк для подкладки. – Это самый лучший материал! Такой же использовали для нового мундира адмирала Лоренса!
– Допустим! – смилостивился Филип. – Но пуговицы для брюк!
– У меня с собой ещё несколько сортов. Взгляните на эти восьмигранные агатовые – они уникальны! Ручная работа, сэр, тончайшая золочёная резьба! Ни у кого больше таких не будет!
Филип в немом изумлении уставился на невиданные пуговицы, едва ли уступавшие в размерах мячам для гольфа.
Через час портной удалился, вытирая взмокшую лысину и благословляя про себя подружку Филипа, которая, наскучив обществом костюмных дел мастера, в пять минут уладила спорные вопросы и даже вытащила из камина пуговицы, заявив, что они не так уж и плохи.
– Конечно! – ворчал портной. – Я сразу должен был догадаться, что мисс вертихвостка будет на моей стороне. Ей-то этот костюм нужен больше, чем сэру-придире. Впрочем, – тут настроение портного заметно улучшилось, –