поймал подбадривающий взгляд умных глаз, повел размеренную, взвешенную речь:
– Первое и, наверное, основное препятствие, о чем я не стал говорить при шамане Жадамбе… Власти – как законодательные так и исполнительные – весьма ревниво и негативно относятся к вывозу из страны предметов национального достояния, особенно таких, как, скажем, эндемичное и редчайшее растение Адонис Индиго, которое, насколько мне известно, не то что вывозить,– трогать запрещено… И в данном вопросе, как ни в каком другом, среди них полное единодушие, а как иначе!? Никто не хочет прослыть космополитом. Тебе об этом известно, отец. Я не такой дурак, чтоб делать все так, как мне предписывают власти, но о легитимном вывозе не может быть и речи; а если нас словят на контрабанде, авторитету общины конец на долгие годы со множеством вытекающих из этого последствий… Даже другие племена – несмотря на то, что все занимаются не только делами, но и темными делишками – вынуждены будут от нас отвернуться… А кто-то и очень обрадуется… Уверен, не зная решения, ты бы не взялся за это дело, отец…
– Ты прав, сын мой. Я отвечу тебе; а пока продолжай…
Наранбаатар переменил позу, принял с благодарностью поданную отцом очередную пиалу, продолжил:
– Сбыт. Точнее нетрадиционный сбыт в кругах людей влиятельных и богатых. Дураков и наивных там днем с огнем не найдешь; поэтому покупать они не будут, пока не увидят товар лицом. Так, как продемонстрировали вы с Жадамбой мне… Но дело в том, что – дабы оценить эффект – увидеть-то результат они должны на себе или на тех, с кем часто общаются; а здесь возникают вопросы: какие понадобятся количества столь дефицитного препарата и сколько времени, если давать на пробу; не сочтут ли они рискованным применение неизвестно чего?.. Если бы нам удалось инициировать спрос, вопросы поиска партнеров, взаиморасчетов и другие технические вполне решаемы. Правда, можем столкнуться с недостатком людей проверенных и верных, а это в таком деле недопустимо…
– Ты закончил?
– Да, отец. Хотя пока я – как слепой в ночном лесу…
– Я сперва хотел тебя выслушать. Вижу теперь, что даже в темном лесу ты многое видишь. Ты стал умен и зрел, Наранбаатар; я не ошибся. Теперь слушай… Упомянутые тобой дела и делишки племен…
– Я не хотел, отец…
– Сказал не в укор тебе… Знай: все дела наши и помыслы направлены на сохранение того огня, что живет в сердце каждого истинного монгола… И я и братья мои старейшины племен и родов храним законы тысячелетние во благо народа нашего… Посмотри вокруг! Возьми тех же русских. Забыли предков своих славных – кто они теперь?.. Целуют ступни золотого дьявола… И если законы нынешние, во многом непутевые, в угоду выскочкам и корысти писаные мешают нам, мы не видим и не слышим их… Говоря просто, я терплю законы людей столичных лишь до той поры, пока считаю их непротиворечащими интересам коренных кочевников. Хотя считаю, что прямое противостояние непродуктивно. Более того, мы должны активнее входить во власть…
Помнится случай… Лет десять назад удумало Министерство охраны природы пересчитать,