выспаться, отец. Наверное, это было в мой предыдущий приезд.
Оба рассмеялись; Оюунгэрэл положил руку на плечо сына, сказал просто:
– Все дело в близости к земле родной и к небу. Садись к очагу, испей со стариком-отцом чаю.
За чаем говорили мало: отец расспрашивал о семье, делах, планах, столичных новостях. Но как-то без особого интереса, скорей из традиционной вежливости. Возникали продолжительные паузы; подливал чай, думал – сын ждал…
Наконец глава семьи поднял взгляд, медленно проговорил:
– Через год я умру, сынок, и хочу уйти из этого мира с чистым сердцем. Нам надо поговорить…
– Зачем так говоришь, отец? Зачем мне делаешь больно? Никто не сможет тебя заменить. Ты не молод, но ты крепок, и годы не разрушили твой разум. Стань еще крепче, и, уверен, впереди нас ждут долгие годы, когда небо над нашими племенами будет голубым…
– Всему свое время. Мне минуло восемьдесять; и я чувствую, что из меня уходит жизнь. Это зов неба. Старые люди знают, когда их призывают предки… Это нормально и это вселяет в меня радость. Надеюсь, я прожил порядочным человеком. Осталось передать дела и вселить в душу спокойствие за будущее семей наших. Затем тебя и позвал…
– Слова твои режут мне душу… Но склоняю голову перед твоей мудростью и слушаю тебя, отец…
Оюунгэрэл удовлетворенно кивнул, оправил седую бороду, заговорил:
– Тебе известно: по закону нашему и предков наших наследует все младший сын, если он не полный идиот и не смертельно болен. Наследует все – значит не столько материальное, сколько власть и ответственность. Это очень, очень тяжкий груз…
– Но как же дела в Улан-Ба…
– Не перебивай. Никто не сможет лучше тебя способствовать нашим интересам в Улан-Баторе и со временем не только в нем и не только в Монголии… Я хоть и стар, но понимаю, что времена неумолимо меняются. Тебе не только не обязательно, но и – по теперешним временам – не нужно жить здесь. Оставишь пока при здешних делах Октая; но он тоже уже не молод. Хочу, молю тебя, сын мой, чтобы запомнил ты, понял разумом, сердцем, детьми своими,– эти степи, горы, реки, небо и верные люди есть суть твоя, опора и корни, что позволят стоять тебе крепко, смотреть далеко и знать, что делать. Новая жизнь с ее суетой, деньгами и жаждой материальных благ в ущерб благам духовным переменчива, подла и жестока; но от нее уже не отмахнуться. Желание обладать красивым автомобилем становится сильнее желания иметь хорошего коня, хотя, на мой взгляд, это возможно и совместить, но сие не каждому дано… Знай только, что настоящую силу ты черпаешь отсюда; и здесь тебя всегда любят и никогда не предадут… Теперь говори.
– Испытываю странное и сильное волнение. Как будто вокруг нас у стен сидят мои достославные предки…
– Это хорошо, так и есть…
– Принимаю волю твою и обещаю всегда стоять на корнях наших, заботиться и оберегать дом наш и живущих в нем. Мне нужно не меньше месяца для подготовки предложений и прояснения наших позиций. После –