минут, – сказал князь Сыромятин.
Давыдовский обратился ко мне.
– Ты будешь приходить сюда и петь каждый день? Ты согласна?
– Да, господин.
– Если вдруг смерть внезапно застанет меня, клянусь, я никогда не забуду этот голос, удивительный голос. В нём отражается биение самой жизни, в нём – дыхание Солнца и неба, в нём шелест ветра и прибрежный прибой. Если б я знал… – князь умолк, – Жаль, я уже слишком стар, а театр оперы – прошлая попытка того, что прозвучало здесь, передо мною. Увы, старость никогда не станет молодостью.
– Пётр Афанасьевич, сегодня слишком много эмоций для Вас. Вы утомлены и нуждаетесь в полноценном отдыхе.
Княгиня Давыдовская положила распахнутый веер на прикроватный столик, взяла маленький колокольчик с подноса и позвонила. В спальню больного вошла Груня, поклонилась хозяйке.
– Аграфена, принеси князю настой из листьев мяты.
– Слушаюсь, – Груня снова поклонилась и вышла.
Я следила за перемещениями в комнате по звуку шагов, прислушиваясь к малейшему шороху. Мне так хотелось подойти к пожилому князю, возможно, он пытался сообщить мне нечто очень важное, но судя по окружающей обстановке я не могла этого сделать.
«Что Вы знаете об Ангеле?» – едва не сорвалось у меня с языка.
Это была наша общая тайна, и я не хотела её разглашать.
Минут через пять спальня наполнилась специфическим ароматом мяты. Груня принесла поднос с только что приготовленным мятным настоем. Послышалось дребезжание фарфора, суета вокруг страдающего.
– Доктор Браун уехал на прошлой неделе в Берлин, но, я слышала, он скоро возвратится в Москву, – сказала Давыдовская, – Алексей Петрович, мне необходимо с ним встретиться, чтобы обсудить кое-какие вопросы относительно здоровья нашего уважаемого тестя.
Княжна плавно подошла ко мне сзади и шепнула, не дожидаясь ответа от своего мужа:
– Сейчас, милочка, ты пойдёшь в мой кабинет для достаточно короткого, однако вполне необходимого разговора. Он касается твоего пребывания в этом доме.
В кабинете княгини громко тикали часы.
– Закрой дверь и сядь на стул, – сказала она, едва я вошла внутрь.
Осторожно я нащупала пальцами край двери, затем гладкую ручку. Дверь закрылась легко и непринуждённо со щелчком. Княгиня Давыдовская сидела передо мной за столом. Это был письменный стол с пачками счетов и документов, какие обычно составляют часть делового интерьера любого кабинета. Я знала, в тот момент она внимательно смотрела своим холодным непроницаемым взглядом на меня.
– Итак, – произнесла княгиня, – Ты здесь, но надеюсь ненадолго. Мой тесть – довольно впечатлительная натура, ему кажется многое из того, чего в действительности нет и быть не может. Несколько лет он едва не переписал всё своё состояние на имя одной дешёвой певички из театра якобы за её необыкновенный голос и манеру исполнять старые русские романсы.
Княгиня встала, прошлась по кабинету, остановилась возле окна.
– Надо заметить, талант у тебя есть, но это совсем