полотно. М-м-м-м-м-м-м. Хруст мелкого камня под тяжестью шагов. Под большой тяжестью. Не человеческой. Медвежьей.
Мария подняла голову от воды. На другой стороне реки стоял медведь, крупнее того, с которого содрали шкуру две недели назад, ходил по лагерю, пришлось убить. Не просто крупнее, этот медведь был огромным. И он перекрывал вход в лагерь. И парней на берегу не было. Ни Лени с леской и двумя связками хариусов, ни Вовы с живодеркой и карабином. Девять патронов, десятый – в стволе. Их не было.
До лагеря метров сто, но кричать опасно. Мария медленно выпрямилась. Медведь видел ее, он смотрел прямо на нее. Безучастная морда ничего не выражала. Кричать опасно, бежать тоже. Мария сделала шаг назад, медведь двинулся навстречу, вступая в реку. Двинулся молча, медведи никогда не проявляют особых эмоций, не щерят зубы и не рычат, никак не предупреждают об атаке. Может, он и не будет бросаться на нее, может, его ведет одно любопытство. У медведей нет повадок, они индивидуальны, они непредсказуемы. Расстояние сокращалось, Мария пятилась, пока не уперлась в кедрачовую стену, ограничивающую пойму реки. Надо было решать. Срочно. Бежать или?.. Бежать. До медведя оставалось меньше десяти метров, Мария развернулась и полезла вверх, прямо в остро пахнущую хвоей кущу. Она карабкалась вперед, подтягиваясь на руках, спотыкаясь и соскальзывая, мажась в густой смоле и снова соскальзывая. Медведь ломился за ней, или не ломился. Громкий треск раздвигаемых веток и тяжелый тошнотный запах могли ей только чудиться. Но она не останавливалась, не замедляла бег, хотя какой там бег. Средняя скорость прохода через кедрач по прямой – полтора километра в час, а она карабкалась круто вверх, но она карабкалась от медведя.
Надо было закричать, позвать на помощь. Так и так зверь уже погнался. Но это не пришло ей в голову тогда, она подумала об этом только сейчас. Мария ломилась через кедрач около получаса, может, больше. В какой момент отстал медведь – непонятно, как и непонятно, бежал ли он за ней вообще. Паника – нормальная реакция на стресс. Паника отключает голову, путает мысли и воспоминания. Вся погоня смешалась в невнятную кашу, как будто в ее голову засунули миксер и зажали кнопочку «турбо» на пару секунд. Сильная головная боль это подтверждала, в последний раз так голова болела очень давно, в старших классах, и Мария успела забыть, что бывает так хреново. Но даже это было мелочью, наименьшей из ее проблем. Она понятия не имела, где находится.
Русло реки в этом месте было совсем узким, с одной стороны – крутая скальная стенка, с другой – осыпушка, коронованная кедрачом. Именно из него Мария вывалилась совсем недавно, чуть не скатившись вниз кубарем. А может, лучше бы и скатилась, свернула бы шею и не мучилась. Тьфу, какая же дрянь лезет в голову. Время – 16:35, доисторический но-киевский кирпич, купленный с рук специально для поля, был заряжен на полную. Без толку. Здесь нет связи. И людей нет, только десять человек ее отряда, еще пятеро работают на прибрежке вместе с вездеходом и двое на базе, до которой около сотни километров. Ее будут искать, наверняка