сделал шаг к проходу в неф, осторожно выглянул. Пусто. Ни души. Никита шагнул наружу, огляделся. Так и есть, никого. Потрескивают свечи, завывает ветер, из притвора струится полоска света. Собравшись с духом, Никита быстрыми, гулко отдающимися в огромном пространстве нефа шагам направился к выходу.
Дверь в притворе была приоткрыта, так что Никита без труда распахнул ее настежь, тут же прищурился от окатившего его словно ливень яркого дневного света, но только он собрался открыть глаза, как услышал топот копыт, скрип седла, хруст бегущих по снегу шагов и в тот же миг чье-то огромное тело ударило его в грудь и отбросило к распахнутой двери.
Глаза его тут же раскрылись и стали величиной с готландские талеры. Напротив себя Никита увидел высокого, крепко сложенного человека в бобряном тулупе. Тот стоял в неестественной позе, чуть отпрянув назад, учащенно дыша, и его черные как смоль глаза удивленно таращились на Никиту. Они, должно быть, столкнулись на пороге. Незнакомец так спешил в церковь, что, видно, не заметил Никиту. Краем глаза Никита успел разглядеть за спиной незнакомца еще троих людей, на лошадях, и четвертую лошадь, которую один из верховых держал под уздцы.
Не дав Никите опомнится, незнакомец рявкнул запыхавшимся голосом:
– Где великий князь?!
Глава 3
13 февраля 1446 г.
Обитель Св. Троицы близ Радонежа
Голос незнакомца не терпел возражений, и Никита, не понимая, что происходит, послушно ответил:
– Его взял Иван Можайский с шемякиными людьми.
– Куда повез? – без передышки продолжал незнакомец.
– Не знаю, говорил – на Москву, – ответил Никита, быстро начиная соображать, что к чему. Если это люди Шемяки, не спрашивали бы, куда повез, а раз не Шемяки, так можно все рассказать как есть.
– Давно уехали? – незнакомец смотрел на Никиту в упор, словно хотел проткнуть его своим острым взглядом.
Никита пожал плечами:
– Не так давно.
– Сколько их было? – не унимался незнакомец.
– Не видел, – буркнул Никита. – Наверное, много. Я голоса слышал, кони ржали. Как будто орда налетела.
Незнакомец бросил взгляд назад. Один из сидевших верхом спутников помотал головой:
– Не справимся, боярин. Догнать – догоним, да там все и поляжем.
Незнакомец (значит – боярин!) раздраженно отвернулся и в сердцах тряхнул головой. Затем снова обратился к вреховому:
– Живо лети к княжичам, забирай их и жди меня у Троицких ворот.
Верховой коротко кивнул, подобрал поводья, пришпорил коня и тот с неистовым ржанием развернулся и кинулся прочь. Боярин проводил его взглядом, после чего обернулся к Никите. Строго посмотрел на него. Только на этот раз внимательно, оглядев с ног до головы, спокойно, то и дело прищуриваясь.
– А ты кто таков? – спросил он наконец, и его левая бровь угрожающе