точно. – Вебер еще раз прочистил нос. – Ну, хоть я и почти уверен, что вы правы, мы не будем пока объявлять об установлении личности убитой – до тех пор, пока не проверим ее зубную формулу… Полагаю, что зубов мы найдем достаточно. – Свернул носовой платок в аккуратный квадратик. – И раз уж речь зашла об этом – Ханна Келли?
Я снова стал смотреть в окно. Старался не вызывать в памяти образ Лорен с вспоротым животом и головой, выглядывавшей из него. Не слышать ее криков, когда он вырывал ей передние зубы. Не видеть выражения ее глаз, когда она поняла, что никто не придет спасти ее. Что она скоро умрет.
По крайней мере, он больше ничего не может с ней сделать.
На пятой открытке Лорен уже была мертва. Но Ребекка… Как долго она… как долго она должна была держаться, чтобы окончательно потерять надежду?
Рвота жгла мне горло.
Вебер поерзал на кресле:
– Наш любимый помощник старшего констебля хочет выступить с заявлением, что мы опознали тело Ханны Келли.
Я сглотнул, но мерзкий привкус не пропал.
– Что поделать? Драммонду всегда нравилось быть в центре внимания.
– Да, конечно… Только, к сожалению, мы не можем этого сделать, пока кто-нибудь не сообщит об этом родителям.
Я закрыл глаза. Нужно было сделать это перед поездкой в Данди. Или я должен был сделать это сразу, как только вернулся. А я не сделал этого. Отложил на потом.
– Это у меня следующее по списку.
– Эш, я всегда могу послать…
– Я же сказал, что сделаю. Этого они не заслужили – чтобы новость им принес какой-то прыщавый незнакомец в униформе.
Молчание.
Доктор Макдональд подняла руку:
– Можно я пойду с ним? В смысле, если все о’кей, то мне нужно поговорить с ними о дочери, чтобы получить дополнительную информацию и взглянуть на нее в контексте виктимологии[34], и, может быть, Эш сказал вам, что у нас возникли проблемы с психологической базой данных на наших серверах. Мне придется начинать работу с чистого листа, а я присоединилась к расследованию только вчера, но хочу вас заверить, что это не первое дело, которым мне приходится заниматься, и я полагаю, Эш поручится за меня, ведь правда, Эш?
Великолепно. Теперь, если что случится, это будет полностью моя вина.
7
Из дверей выглянул Даглас Келли. Скулы на его лице выступали больше, чем обычно. То же самое происходило с его лбом, носом и подбородком – как будто они медленно выворачивались изнутри наружу. Сквозь копну тонких седых волос проглядывала покрытая веснушками кожа черепа. Ему не было еще и сорока, а выглядел он так, как будто ему перевалило за шестьдесят.
Дом был великолепный. Он стоял на полдороге вниз к маленькой георгианской террасе[35] – одной из четырех, ограждавших небольшой частный парк. Но если та, которая шла за Макдермид-авеню, постепенно разрушалась и обрастала травой и сорняками, то эта была аккуратно подстрижена и ухожена и отделялась от дороги невысокими перильцами.