формы гравировки разных конечностей ящеров в символике и эскизах первых людей всегда указывали на травоядность существа, а заострёнными рисунками обозначались хищники.
– Хорошо получилось! – похвалил Велес. – И когда в нём загорится пламя?
– Я решил, что оно источит прану после того, как воткну насмерть своё копьё в два десятка травоядных голов подряд без единого промаха! – Барда уверенно ударил себя кулаком в грудь, показывая младшему брату настрой и серьёзность намерений.
– Это внушительный символ, брат! – изумлённо произнёс Велес. – Ты достойный охотник!
– Благодарю тебя, Велес. Когда-нибудь символ пробудит пламя, и этот орнамент высекут на скрижалях Храма Созидателя.
– Если в твоём взоре в гравировке зародится пламя, то его точно высекут, и не раз! С такой гравировкой будут ходить все охотники, – убедительно возгласил Велес.
– Знаешь, – Барда задумался на мгновение, – я хочу однажды стать вождём.
Молодой охотник с гордостью взглянул на старшего брата.
– Это сложный путь, Барда… наверное. Хотя, откуда мне знать?! – Велес похлопал Барду по плечу и улыбнулся. – Тебе придётся отрастить косу длиннее, чем у Рошана, и принести самую малость – две головы Гигантозавра! – рассмеялся дозорный. – Помнишь? Когда мы были совсем малы, с охоты вернулся Рошан с башкой гиганта?
Барда расплылся в улыбке:
– Да, да! Тогда все в племени только и говорили об этом.
– А Хорд в тот вечер у костра рассказывал нам, что Рошан за ночь до этого впервые в единстве обратил прану Пангеи в пламя, а после высек первый символ первых людей на острие своего копья.
– Ага! – подтвердил Барда. – И когда он пламя познал, пообещал сородичам, что победит несокрушимого ящера и высеченный символ явит прану. И что прана эта воедино сплотит силу и дух каждого охотника и шамана.
Дозорные на мгновение умолкли.
– Гигантозавр был побеждён, и люди в момент смертельного удара узрел глазами предков, как тело Рошана приобрело неимоверную мощь, а острие копья заполыхало зелёным свечением, – с торжественными лицами в один голос братья пересказали повествование Хорда, который каждые три-четыре сотни лун юнцам у костра вещал одну и ту же историю о подвиге вождя. – Вот так Рошан и стал первым вождём первых людей! – братья снова в одночасье выпалили словеса бывалого ловчего, подражая его же манере сказа, и дружно расхохотались.
Подняв себе настроение и насмеявшись вдоволь, родичи на миг замолчали. Каждый задумался о чём-то своём.
Неожиданно что-то зашелестело за уступом у тропы, что вела вниз, к другим пещерам. Дозорные навострили уши.
– Кому-то не спится… – прислушиваясь, прошептал Барда.
– Ага… Стой! Кто идёт? – в голос шутливо приказал Велес.
Но в ответ кроме порывов ветра и похрапываний старцев ничего не последовало.
– Эй! Кто там? – уже громче спросил Барда.
В