придя в себя, она поднялась на ноги и выбежала из конюшни. Она бросилась в дом, надеясь спрятаться от всех в своей спальне, но увидела, что дверь открыта, и там играют дети. Тогда девочка побежала на чердак и села на балконе у перил. Её никто не видел, но она видела и слышала всех.
Прямо под балконом сидели женщины. Сама того не желая, Лит услышала обрывки их разговора.
– У неё всё есть, а ходит вечно недовольная, – сказала одна из них.
– Потому что избалованная. Подумаешь, красавица нашлась.
– Да что в ней красивого – на лошадь похожа.
Женщины засмеялись.
– А имя-то какое ей выбрали! Я бы и собаку так не назвала.
– А Дарун каков! Ничему её не научил. Подарить мальчишке цветы – позор!
– А вы видели, сколько они слуг себе завели?
– Ну ещё бы! Лит, наверное, целый день валяется в постели и ничего не делает.
– Ага, лентяйка и бездельница. Я бы и одна управилась в этом доме.
– Подумаешь дом, нашёлся дворец! Мой муж о таких домах рассказывал, когда бывал в Дор-Тайо, что этот дом – просто халупа.
Девочке стало тошно, она закрыла уши руками.
К концу дня люди стали расходиться. Лит стояла во дворе, через силу улыбаясь гостям, потому что дядя так велел. Из взрослых с ней почти никто не разговаривал, а Адам и другие дети нарочно не замечали.
Халгар Джосгар появился на крыльце. Он прошёл мимо девочки, тронув её за ягодицы, пока никто не видел. Встретившись с Лит взглядом, мужчина одарил её дрянной улыбкой, и, уверенный в своей полной безнаказанности, прошагал к старейшинам, которые стояли у ворот, ожидая своих жён, пока те расхищали со стола остатки еды в холле, чуть ли не дерясь друг с другом. Халгар принялся что-то рассказывать, шутить, а когда он смеялся своим скрипучим смехом, то трясся всем телом, выставив на обозрение огромные зубы.
Когда во дворе появился Дарун, Халгар оставил компанию.
– Ты нашёл меч? – спросил он, приблизившись к наместнику. Джосгар всегда задавал один и тот же вопрос, когда наступало время прощаться. Вот уже на протяжении двенадцати лет.
– Нет, – глухо ответил тот.
– В погребах смотрел?
– Да.
– А в сарае?
Наместник вздохнул и произнёс:
– Зачем ты позволил Лит опозорить меня?
– Да брось! – рассмеялся Халгар. – Это было весело.
– Это тяжкое оскорбление для женщины и её родных – когда она дарит цветы мужчинам.
– Так делают падшие женщины, а ей только двенадцать. О чём ты говоришь?
– Вот именно – она ещё ребёнок, а её честь уже запятнана.
– Она – невеста моего сына. Мы все в кругу семьи – так почему бы не подурачиться друг над другом?
Наместника распирало от злобы, он побледнел.
– К тому же, она слишком задирает нос, – продолжал старейшина. – Ты должен быть к ней строже.
– Не нужно мне указывать, – выдавил Дарун.
Глаза Халгара злобно блеснули.
– Ты на своём месте только благодаря мне. Или