Вы оцениваете ситуацию, принимаете решения и действуете, причем весьма эффективно и, что удивительно… без всякой помпы, скромно. – Она потрогала украшенное бриллиантами распятие, свисавшее с ее ожерелья. – А я так ценю скромность…
Герцог почтительно наклонил голову в знак согласия. На самом деле скромность была ему отнюдь не свойственна. Просто он обладал чувством меры, и это всегда приносило результаты. Королева была не первой, кто неправильно истолковал его сдержанность.
А затем она сказала:
– Я хочу, чтобы вы были главным стратегическим советником партии тори в предвыборной кампании.
Воспитание предписывало герцогу сохранять невозмутимое выражение лица, но внутри у него все вскипело.
– В предстоящей?
Королева нахмурилась.
– Да. У них что-то не задалось. Либеральная партия неожиданно вырвалась вперед.
Ничего удивительного, если взглянуть на вещи трезво, а не через розовые очки партийной идеологии Дизраэли. Только королева питала нелепую слабость к премьер-министру, этому презренному выскочке, и вот теперь просит его, Себастьяна, сохранить этого человека у власти…
Немецкие часы с кукушкой на каминной полке отсчитывали судьбоносные секунды, пока он прокручивал в голове имеющиеся факты. Выборы состоятся в марте, до них осталось чуть больше пяти месяцев. Недостаточно, чтобы в корне изменить ситуацию, тем более когда при этом тебе приходится управлять десятью поместьями, ты с головой погружен в решение стратегических вопросов и на тебе нерадивый брат, за которым нужен глаз да глаз. Почему же королева желает, чтобы ход выборов изменил именно он? Причем весьма радикально. Ему всего тридцать пять, а он уже один из самых влиятельных советников королевы, потому что всегда безукоризненно выполняет свои обязанности.
Монтгомери встретился с ней взглядом.
– Весьма польщен, но ведь я не политик, ваше величество.
Королева напряглась.
– Оставьте нас, Лэмбтон, – приказала она.
Ее лицо помрачнело, как только дверь за секретарем захлопнулась.
– Вы настоящий политик, хотя и не считаетесь таковым, вдобавок прирожденный лидер, это бесспорно, – сказала она. – Ваши общественные инициативы неизменно весьма успешны.
– В настоящее время я слишком занят текущей работой, чтобы полностью посвятить себя политическим задачам, ваше величество.
– Что ж, весьма прискорбно, – ответила королева холодно и, не дождавшись ответа, спросила: – Скажите, может ли что-либо заставить вас изменить свои приоритеты?
Она не столько просила, сколько провоцировала его. На то, чтобы он наконец осмелился выдвинуть свои требования королеве Англии.
Взгляд Себастьяна не дрогнул.
– Я трачу массу времени и усилий, убеждая Хартфорда продать мне замок Монтгомери, – ответил он. – Если бы мне помогли в переговорах и он вернул бы мне родовое гнездо, я смог бы выкроить время, чтобы дать тори дельный совет.
Глаза королевы сузились.
– Продать