«Ты хлюпаешь носом, как старый дедушка галошами»». Ну да бог с ними, с галошами, но чуть позже Филле выталкивает Рулле в сени – это в квартире-то – и здесь банальной справкой родителям никак не обойтись.
Во-вторых, попытки переводчика имитировать современный жаргон вызывают не раздражение даже, а жалость, поскольку выдержаны в стилистике «с одесского кичмана бежали два жигана»: «чувствую, я склонен устроить маленький шухер», «гнал Рулле, чтобы вмазать ему еще и еще», «а можно подухариться с пожарниками?». Апофеозом, конечно, выступает песенка Карлсона, заменившая классическую:
Пусть все кругом
Горит огнем,
А мы с тобой споем:
Ути, боссе, буссе, бассе,
Биссе, и отдохнем…
В новом исполнении она звучит весьма неожиданно, можно даже сказать – смело:
Чтобы выстрелы гремели и весело мне было,
Тоц-тоц-первертоц, бабушка здорова.
И два десятка пышечек ко мне бы привалило,
Тоц-тоц-первертоц, кушает компот…
Чует сердце, страшной силы будет произведение. Ибо возможности для улучшения текста – беспредельные. Конечно, правильнее было бы полностью адаптировать текст путем переноса действия в Россию, в Москву. Малыш был бы воспитанным мальчиком из интеллигентной семьи, проживающим в квартире расстрелянного при Сталине дедушки. А парень с моторчиком оказался бы вором-форточником Карлсонидзе, который не только умеет летать, но и действительно сильно (и часто) любит маленького мальчика.
Со стишка – просто валялся. Это, если кто вдруг не знает, из известной песни:
Как на Дерибасовской,
Угол Ришельевской,
В восемь часов вечера
Разнеслася весть,
Что у нашей бабушки,
Бабушки-старушки,
Шестеро налетчиков
Отобрали честь.
Оц-тоц-первертоц,
Бабушка здорова,
Оц-тоц-первертоц,
Кушает компот,
Оц-тоц-первертоц,
И мечтает снова,
Оц-тоц-первертоц,
Пережить налет.
Считаю, отличный получится у Эдуарда Успенского Карлсон – в меру приблатненный, в полном расцвете сил. Ну а там уже и за остальных можно браться: Винни-Пух и Пыхтачок ждут своей очереди.
Из общения в комментариях:
– Недавно читал статью про Карлсона. Так вот, там сообщалось, что канонический перевод, сделанный Лилианой Лунгиной, грешит отсебятиной.
– Да как и практически любой другой перевод.
– Процитирую слова режиссера Павла Лунгина, сына переводчицы: «Успех Карлсона характерен только для России»…
– Непонятно только, почему он в музее Астрид Линдгрен так богато представлен? По просьбам русских, что ли?
– В остальном мире более знаменита другая героиня Линдгрен – Пеппи.
– Она не Пеппи, а ПипИ.
– Это, безусловно, связано с переводом.
– Базару нет.
– Судя по заметке, Успенский пытался подражать Д.Ю. Напрасный труд. Д.Ю. неподражаем по определению.
– Сдерживай