обернувшись к Седлову, бросил боксер-любитель, и тем самым сцена с сохранившимся в целости литератором была завершена. Потом все они были уравнены трехчасовой маршировкой по плацу в качестве подготовки к присяге. Хотя впоследствии строевая муштра не понадобилась, так как в день присяги пошел дождь и все проходило в помещении столовой под запах той же капусты с рыбой.
День конфликта с Рожновым был пятницей, когда призывников отпускали на выходные. Когда Седлов и Пестряков вышли из части, забывший обо всем Рожнов, игнорируя Седлова, позвал Пестрякова кутить – пятница ведь:
– Никитос, пойдем забуримся! У меня все есть. Попаровозим.
– Не, сегодня не могу. Дела.
– Да какие дела, б… ть, пятница! Отслужили – надо отдохнуть.
– Нет, за… ло. Хочу реально отдохнуть.
– Так я тебе реально и предлагаю.
– Я понял, но нет. Давайте без меня.
– Ладно, но, если что, маякни, состыкуемся.
– Хорошо, но вряд ли, – и Пестряков пошел до остановки вместе с Седловым. В оставшиеся две недели сборов Седлов заметил, что больше Пестряков не тусовался с Рожновым, игнорируя всю его компанию.
Воспоминания пролетели быстро, и Седлов вернулся в реальность. А в реальности все приехавшие стояли строем перед очами командира части, который, поприветствовав гостей, представил капитана Михайлова, призванного провести экскурсию. Михайлов, в отличие от раздутого как-то вширь полковника-командира, выглядел очень свежо и спортивно, при этом, как заметил Седлов, в его лице было что-то интеллигентски неармейское, какая-то мягкость. И экскурсию он начал, как бы извиняясь за предстоящее.
Начали с сути – музея технических средств, трапециевидного помещения с низким потолком, школьными столами по периметру, экспонатами и табличками рядом с ними. Михайлов рассказывал о средствах связи, которыми пользовались связисты еще времен Великой Отечественной и пользуются их современные коллеги. Седлов почти не слушал, хотя рассказчик был интересен и вполне соответствовал хорошему школьному учителю. Просто от Седлова техника была так же далека, как и армия. Его внимание привлек только короткий спор между Михайловым и Вязниковым, когда Михайлов сказал, что, несмотря на все усилия, мы продолжаем технически существенно отставать от «проклятого Запада».
– Что же вы так, товарищ капитан, непатриотично! Я вот знаю, что мы догнали давно и перегнали даже. Вот в Черном море наш самолет пролетел, а у американцев на эсминце вся техника отказала, так потом в страхе увольнялись члены экипажа. – Видно было, что Михайлов явно не ожидал этой вязниковской вставки, суть которой, как был уверен Седлов, – в необходимости подчеркнуть превосходство в звании и информации.
– Ну, – явно без энтузиазма начал Михайлов, – это скорее разовая история, нежели общая картина.
– Как это – разовая?! – Вязников не хотел слезать со своего победоносного осла. – Факт же очевидный, вы не слышали, что ли?
– Да