представляла собой шведский стол. Разница заключалась только в том, что, как позже объяснил капитан, выбрать можно было только что-то одно и один раз. Хотя, конечно, в свете памятной капусты с селедкой столовая выглядела так, как будто после сборов Седлова произошла эволюция лет в двести и армия теперь базируется в космосе.
Сопровождающих пригласили за стол из шести персон, где к Михайлову присоединился заместитель командира части по воспитательной работе, представившийся подполковником Кисляком, бодроречивый и круглый, типичный замполит. Он спросил, понравилась ли экскурсия. Все закивали, особенно Вязников. Седлов же акцентировал внимание на том, что из товарища капитана вышел бы прекрасный учитель, как бы благодаря за то внутреннее родство, которое ранее почувствовал.
– Да вот, к сожалению, увольняется от нас товарищ капитан, на. – Это «на», видимо, давно стало спасительной речевой находкой, позволявшей не сдерживаться, подбирая слова в неудобных ситуациях.
– А что же так, только начал и уже в сторону? – Вязников, видимо, решил отомстить за полемику в музее.
– Да не только, пять лет вот у нас. Блестящий офицер. Год назад вообще, можно сказать, наркобанду разоблачил, на.
– Да ну? А как? – Вязников, как все гибкие люди, осознав, что месть не удастся, тут же переключился на уважение, окрапленное восхищением.
А Седлов сразу почувствовал внутреннюю скованность.
– Лёш, расскажешь или я, на?
– Да лучше вы, товарищ подполковник.
– Ну, мы замечать стали, что у нас по вечерам появляются обдолбанные второгодники – не люблю слово «деды», дедовщины у нас нет, пресекаем, на. Да и молодняк, первогодки, тоже долбали, на. И вот как-то, видимо, совсем перекурили, ночью по плацу с гитарой по кругу давай ходить орать, на. Это они молодого заставили им на гитаре играть. Оно, конечно, весело со стороны, бывает всякое, на, но гитаристу этому плохо стало, вынуждены были скорую вызывать, а там диагноз: наркотическое опьянение, на. Ну, мы информацию сумели прижать, чтобы не разошлась, но проблему-то не решили, на. Мы же понимали, что они в часть это говно проносят, на. И нет-нет, да и да, как говорится: так, как с гитарой, они уже больше не борзели, но то один с красными глазами попадется обдолбыш, то другой, на. Стали присматриваться. Ну и капитан заприметил, что одному сержанту, из местных, раз в неделю яблоки передают печеные, на. А он сам не светился, был вне подозрений, как говорится, но мутный, б… ть! – здесь, видимо, замполит забыл о «на». – Я таких сразу чую, на. Да и продукт странный, пенсионерский. Ну мы и решили проверить эти яблочки, на, а они напичканы этой хренью, на. Причем так профессионально, в пакетиках, на. Мне потом сказали название – ватрушки вроде, на.
– Плюшки, – поправил капитан.
– Да, точно, на.
Седлов мало того, что не наелся, а бежать за добавкой, так как никто больше не пошел, было бы странно,