комиссар.
– Я упомянул о сапогах для того, чтобы объяснить, каким образом я сделал открытие.
– Посмотрим.
– Я уже собирался положить сапоги на прежнее место, как вдруг увидал на дне шкафа металлические предметы.
– Какие предметы? – спросил комиссар, не сводя глаз с Берара, который вздрогнул от неожиданности.
– Чугунные бомбы.
– Что?
– Я знаю, знаю, – вскричала Жанна, приходя на помощь своему отцу. – Эти бомбы – воспоминание об осаде Парижа… многие парижане до сих пор хранит их в своих домах… мы даже когда-то торговали ими. Их продавали везде…
– И вы купили их? – обратился комиссар к отцу Жанны.
– Да.
– Как сувенир?
– Нет, я купил, чтобы изучить механизм этих бомб немецкого производства.
– Сколько их у вас?
– Две, – отвечал Берар.
– Извините, их три, – вежливо заметил Корбин.
– Неправда? Неправда! – заспорил Берар.
– Вы говорите, что их три? – обратился комиссар к Корбину.
– В шкафу сыро, и эти бомбы могли заржаветь, мы их покрыли слоем масла.
– Отвечайте на мой вопрос!
– Прошу прощения. На доске шкафа виден маслянистый отпечаток третьей бомбы.
– Нет ничего удивительного: мы могли переложить одну из бомб с одного места на другое, – возразила Жанна.
– Извините, – сказал Корбин. – След от третьей бомбы гораздо меньше, оставленных двумя другими.
Комиссар встал. Он казался уже другим человеком. Очарование исчезло.
– Я сейчас сам все там осмотрю, – сказал он тихо, и, сопровождаемый Бераром, пошел в переднюю.
Несколько минут было достаточно, чтобы увериться в словах своего помощника. Он отдал приказание запереть шкаф и чемоданы, полные книг и химических материалов. В то же время секретарь собирал бумаги и письма Берара, вместе с черновиком письма, адресованного князю Лавизину. А затем запечатал этот пакет, предназначенный для следователя, чтобы передать ему документы в целости и сохранности.
Жанна стояла молча, обняв отца, смотрела на то, что происходит. Когда она заметила, что комиссар делает какой-то знак Корбину, подошла к комиссару и сказала ему:
– Если вы отправляете моего отца в тюрьму, умоляю вас, позвольте мне последовать за ним.
– Успокойтесь сударыня, ваш отец проведет остаток ночи у себя, возле вас, но за ним будут присматривать агенты.
– А завтра? – спросила Жанна.
– Завтра правосудие исполнит свой долг, как я выполнил свой.
– И я исполню свой, защищая его до конца моей жизни! – вскрикнула Жанна, обняв убитого горем отца.
Глава XVIII
Немногие помнят эту историю, хотя она в свое время наделала много шума. Париж забывчив: уже завтра он забудет то, что творилось сегодня. Он спокойно переходит от одной новости к другой и не может надолго сосредоточиться на одной теме.
Со своей стороны, мы считаем, что должны напомнить,