Максим Кабир

Клювы


Скачать книгу

Ермолаева. – Не перебивай.

      – Прости.

      («Пгости».)

      – И купила она черные розы. Поставила в вазу около кровати внучки. А ночью…

      «Из цветов вылезла рука», – подумала Надя.

      – Из роз вылезла рука.

      Надя улыбнулась в кулак. Сколько лет прошло, сколько поколений сменилось, а страшилки одни и те же. Про гроб на колесиках, про пиковую даму и Надина любимая – про красные перчатки. В детстве ей даже кошмар приснился: ведьма с багровым лицом и багровыми лапами.

      – Как это? – спросил скептик Митрофанов. – Прямо из бутонов?

      – Прямо-прямо. Стала рука девочку душить.

      «И так продолжалось три ночи», – подумала Надя.

      – Девочка теряла вес, худела. Отец ее решил разобраться. Вооружился топором, лег к ней в кровать.

      «А в двенадцать часов…»

      – Из розы полезла рука. Отец – раз! – топором ударил, отрубил мизинец. Утром счастливая семья собралась на кухне, смотрят… – Ермолаев выдержал эффектную паузу. – А у бабушки мизинца нет!

      Надя распахнула дверь, и темнота заверещала детскими голосами.

      – А ну молчок! – цыкнула вожатая. – Этаж мне перебудите.

      – Надежда Юрьевна, – пискнул Митрофанов, – мы спим!

      – Вижу я, как вы спите. Двенадцать часов…

      – У-у-у… – загудел Ермолаев.

      – Я кому-то тут поукаю! – пригрозила Надя. – Давайте на боковую.

      – А если бессонница? – закряхтели пружины сбоку.

      – Считайте овечек. Спорим, не досчитаете до ста?

      – Спорим!

      – Ну все, спите. Ермолаев?

      – Да, Надежд Юрьна?

      – Классная история.

      Она прикрыла дверь. Пошла по скрипящим половицам в комнату персонала. Койки пустовали. Воспитатели сбежали на пляж пить портвейн и целоваться.

      А ей надо придумывать кричалку и зубрить сценарий закрытия смены.

      Надя сгорбилась над столом, заваленным плакатами.

      – Мы прощаемся сегодня, до свиданья говорим.

      После тридцатой овечки дети покинули кровати, просеменили по коридору и тихонько вошли в воспитательскую комнату. Надя просила, плакала, выла. Но никто не проснулся на этаже. Когда дети сходили по лестнице – к берегу, к фигуркам взрослых у моря, их ручки были словно одеты в красные перчатки.

      Тверь…

      Дежурная сестра послюнявила палец.

      Что за напасть?

      «Падение в бездну – к сердечной болезни».

      Она помассировала грудную клетку.

      Этого только не хватало. Почки, гастрит, гайморит… Но мотор пока не барахлит, тьфу-тьфу-тьфу.

      Она отложила сонник, взяла другой, потолще.

      «Пэ». Падает посуда, падает снег, падает метеорит… Падение в бездну.

      «Ваша жизнь на грани серьезных перемен».

      По травматологическому отделению пробежал сквозняк. В одной из палат что-то глухо стукнуло – сестра хмуро огляделась, но не покинула пост. Плотнее укуталась шалью.

      Перемены… перемены, это плохо. Сменится главврач, и ее отправят на пенсию. А жить как?

      Третий толкователь, в измочаленной