Максим Кабир

Клювы


Скачать книгу

вошли в кальянную пелену. Нюх и зрение обострились. Филип видел каждый мазок краски, каждый угорь на щеках богемы. Слышал, как хохочет Калигари, пускай фильм и был немым.

      Твари вылезали из рам, ползали у ног. Гибкие, рыхлые, ноздреватые. Минутные стрелки мчались по циферблату. Вилма танцевала под невразумительный микс джаза и стука зубов о стаканчики.

      Филип рухнул на софу.

      «Дьявол! Зачем я…»

      Он заткнул пальцами уши. Сердце будто нашпиливалось на колючку.

      – Вилма… противоядие…

      Он защелкал пальцами, чтобы привлечь внимание.

      Но примолкшим посетителям выставки было не до него. Прервав свои блуждания, гости смотрели куда-то в прихожую. Филип, сосредоточившись, посмотрел туда же.

      Толстяк, пять (десять, двадцать?) минут назад спавший в ванной, медленно шел по мастерской. В руках он держал шестилитровую пластиковую бутыль. Жидкость цвета вишни плескалась на половицы. Кто-то заворчал, отскакивая от брызг.

      – Что вы делаете? – удивился Сорока. Он встал на пути толстяка.

      Жидкость образовывала лужу у ботинок художника.

      «Олифа», – подумал Филип. Искры – не все, но большая часть – погасли в голове. Словно костер потушили струей из шланга.

      Толстяк икнул. Затряс бутылью. Штанины Сороки потемнели от маслянистой жидкости.

      – И что же это будет такое? – спросил Сорока.

      – Хрррг! – прорычал довольный толстяк. Щелкнуло колесико зажигалки.

      Опережая крики, толстяк засмеялся. Пропитанный олифой реглан вспыхнул, превращая безумца в огненный столб. Искры – теперь настоящие – закружили в воздухе. Затрещали волосы. Сгорающий заживо человек шагнул к Сороке и обнял его.

      А мгновение спустя мастерская превратилась в духовку.

Снаружи (4): Голицыно

      – Не выключай, пап, – смущенно попросил Саша, когда отец потянулся к ночнику.

      Антон Журавлев погладил сына по мягким волосам.

      – Ты помнишь, что мы с тобой решили насчет Бабая?

      – Помню. Мы решили, что его нет.

      – Тогда в чем дело?

      Мальчик неопределенно повел плечами и коснулся ссадины на лбу.

      – Болит?

      – Уже нет. Пап?

      – Да?

      Мальчик тяжело вздохнул:

      – Я бы хотел не видеть снов.

      – Глупости. Сны – это прекрасно. Это целый мир.

      – Па?

      – Да, милый?

      – Ты знаешь Песочного человека?

      «Ну вот! – ухмыльнулся про себя Антон. – Неделю назад мы с боем выжили из шкафа Бабая, теперь ему на смену пришел новый монстр».

      – Если он поселился в твоем шкафу, я буду взымать с него квартплату. Нам и так тесно, без сказочных персонажей.

      – Он не в шкафу, а во сне.

      – Понятно.

      Отец встал с кровати и подошел к книжной полке. Провел взглядом по корешкам детских книг.

      – Ага, вот он! – Антон снял с полки увесистый черный томик, на обложке которого значилось: «Гофман. Сказки». – Пожалуй, я заберу у тебя это пока.

      – Мне они нравятся.

      – Мне тоже. Но некоторые