предплечья. Рука великана, которая сжимала рукоять меча, повисла, как плеть, и почти перестала слушаться. Архандр зарычал от боли, как дикий зверь. Ему нужно было что-то срочно предпринимать, силы стали стремительно оставлять его. Проиграть бой и покрыть себя позором на глазах у всех и главное подвести своего царя он не мог. Но как сразить этого хорошо обученного выскочку, который насмехается над его неуклюжестью. Наконец, боги услышали его мольбы. Вцепившись в ближнем бою, он прижал своего соперника, у одной из колонн, схватил его за руку, сжимавшую клинок, и нанес своим могучим локтем сильный удар в лицо противнику. Тело того обмякло и как вязкая субстанция медленно сползло на пол, растекшись по нему. Он был повержен.
Гости в зале восхищенно закричали. Архандр устало повернулся к своему царю, увидел его благодушие, а также радость на лицах египетской знати. Но вдруг их счастливые лица резко изменились. Тревожно вскрикнула дочь правителя Клеопатра, до этого сияющая, как утреннее солнце. Далее великан почувствовал резкую боль в нижних конечностях, как будто у него оторвали ступни от ног, попробовал сделать шаг и рухнул на пол. Пелена образовалась перед глазами воина, исполин пал.
В зале снова воцарилась тишина, которая затем взорвалась овациями уже в честь нового, настоящего победителя Луция Септимия, который сумел после сокрушительного удара Архандра оправиться и перерезать уже праздновавшему победу нубийцу ахилловы сухожилия.
– Подло, – прошептал удрученно Птолемей. Он изобразил на лице жалкую улыбку и подозвал распорядителя торжеств.
– Отец, что теперь будет с Архандром? – прошептала пораженная увиденным Клеопатра.
– Мне сейчас не до него, – буркнул Птолемей.
– Позволь моим слугам о нем позаботиться, – попросила дочь отца.
– Он опозорил царский дом и должен за это ответить.
– Ты же все видел. Архандр победил этого римлянина, но тот проявил коварство.
– Рано радовался дурак.
Птолемей был зол. Но потом вдруг неожиданно смягчился:
– Поступай, как знаешь. Я не возражаю.
Возле Луция Септимия тем временем столпились слуги и гости, они поздравляли и помогали римлянину, которому тоже здорово досталось: лицо его было изрядно помято, а один глаз спрятался под пунцовой набухшей тучей.
После церемонии награждения победителя государь покинул пир вместе со своими советниками, вслед за ним удалилась и Клеопатра, а торжества, несмотря на известные кровавые события, продолжились.
– Стоило ли так рисковать из-за этой дрянной ржавой штуки? – недоуменно молвил Публий Тулий Туск, рассматривая старый клинок, тыльник которого был выполнен в форме женской головы с развевающимися волосами.
– Мой друг, ты показал всем этим презренным людям настоящую силу Рима. Я горжусь тобой! – выпалил, не скрывая своего восхищения, Квинтус Марций Аттиан.
– Отдам