Что-то непереводимое. Вы что, решили, это значит «сон»?
– Я не знаю, что это значит, – покачал головой Джордж. – Я не думаю, что знаю что-то такое, чего не знаете вы. Но я правда считаю, доктор Хейбер, что, прежде чем… применять вашу новую методику, прежде чем вы начнете видеть сны, вам стоит поговорить с кем-то из пришельцев.
– С кем именно? – В реплике явно сквозила ирония.
– С любым. Не важно.
– О чем поговорить, Джордж? – рассмеялся Хейбер.
Хезер увидела, как ее муж вскинул взгляд на высившегося над ним доктора и светлые глаза его сверкнули.
– Обо мне. О снах. О яхклу. Не важно: главное – вы прислушайтесь. Они поймут, что вы задумали. Они гораздо опытнее нас в этих вопросах.
– В каких?
– В сновидениях. В том, аспектом чего служат сновидения. Альдебаранцы уже давно этим занимаются. Наверное, даже всегда занимались. Они из времени сновидений. Я сам толком не понимаю, не могу выразить словами. Всё видит сны. Изменения формы, игра бытия – это сны субстанции. Камни видят сны, и земля меняется… Но когда пробуждается сознание, когда ускоряется ход эволюции, надо действовать осторожно. С миром нельзя шутить. Надо уяснить свой путь. Освоить навык, овладеть искусством, узнать его пределы. Сознающий себя ум должен стремиться быть частью целого – целенаправленно и аккуратно, как камень, который является частью целого, не сознавая того. Вы понимаете? Эти слова что-то для вас значат?
– Все это не ново, если вы об этом. Мировая душа и так далее. Донаучный синкретизм. Можно, конечно, рассматривать сны – или действительность – с позиций мистицизма, но для того, кто хочет и может использовать рациональный подход, это неприемлемо.
– Не могу с вами согласиться, – сказал Джордж без малейшего вызова, а просто очень искренне. – Но тогда хотя бы из научного любопытства попробуйте вот что. Прежде чем подключаться к «Усилителю», до того как нажмете на кнопку, когда только будете начинать самогипноз, скажите: «Эр перренне». Вслух или про себя. Один раз. Внятно. Попробуйте.
– Зачем?
– Потому что есть эффект.
– Какой?
– Вам помогут друзья, – сказал Джордж и встал.
Хезер смотрела на него в ужасе. Его слова звучали как бред; Хейбер своим лечением довел его до сумасшествия, она так и знала. Но доктор почему-то на все это не реагировал так, как, по идее, должен был на бессвязную речь психа.
– Для одного человека яхклу – чересчур сложная вещь, – продолжал Джордж. – Самому не справиться. Они знают, как им управлять. Даже не то чтобы управлять, это не то слово, но как направлять в нужную сторону, по верному пути… Я этого не понимаю, может, вы поймете. Попросите их помочь. Скажите «эр перренне», прежде… прежде чем запускать «Усилитель».
– А что, в этом что-то есть, – сказал Хейбер. – Стоит проверить. Хорошо, Джордж, займусь. Приглашу какого-нибудь альдебаранца из Культурного центра и попробую разузнать… Запутали мы вас, миссис Орр? Да, вашему благоверному бы в психиатры податься, в теоретики. Чертежник – это для него слишком мелко.
О