за спиной корзины, заполненные мокрым бельем. Детвора сражалась на палках, представляя в своих руках могучие мечи, под ударом которых сгинет любой враг, осмелившийся прийти в это неприметное убежище.
– Иль! Сыночек! – подбежала мама Ильгиза. – Я уж думала, ты не вернешься к ужину.
Это была крупная, рослая женщина в белом льняном платье широкого кроя, на голове была повязана косынка, спрятавшая под собой волосы, но широкая, слегка растрепанная коса все же как будто пыталась выбраться наружу. Практически идеальный овал лица и румяные щеки выдавали всю доброту и заботу, в которой вырос Ильгиз.
– Я пойду к отцу, – тихо обронила Эль и неловко улыбнулась на прощание.
– Мама, – протяжно и недовольно сказал Ильгиз, – я же просил не называть меня Иль. Я же не девчонка.
– Просто мама тебя любит, вот и все. Ладно, идем, ужин готов, да и отец уже вернулся с рыбалки.
– А у меня вот, заяц, – Ильгиз протянул тушу.
– Значит, завтра у нас будет мясо.
Эль взбежала по каменному полуразваленному крыльцу, прошла по каменному коридору и вошла в широкую комнату, где у старой кровати сидела ее мать. Стройная, ухоженная, в длинном черном платье. Ее белые волосы ложились на плечи гладкими прядями и доставали до поясницы. Взгляд был строгий, а на лице практически не осталось каких-либо эмоций. Раньше Анна была совсем другой, но болезнь мужа ранила и ее.
– Где ты ходишь? Ты нужна здесь, твоему отцу все хуже и хуже. Ты опять таскаешься с этим мальчишкой?
– Я была на охоте. – Эль сильно расстроилась, в очередной раз услышав упреки в свою сторону.
– Для этого есть мужчины, а ты должна ухаживать за своим отцом. Оставь свой лук, оставь эти забавы.
– Анна, – в постели зашевелился отец, – ей нравится ее лук, ей нравится охота, не отбирай у нее эти маленькие моменты. В конце концов, однажды она не сможет охотиться – не останется сил, чтобы натянуть тетиву. Мне уже вряд ли что-то поможет. А у нее вся жизнь впереди. Как, ты говоришь, зовут этого юношу? – обратился Эльри к дочери.
– Ильгиз. – Эль улыбнулась и стала более решительна после того, как отец за нее заступился.
– Подойди, присядь рядом.
Эль сняла лук, села на край кровати и зажала лук между ног, уперев его одним краем в пол. Эльри взял дочь за руку.
– Он хороший парень?
– Ну да, наверное…
– Он добр, честен, решителен?
– Да, – голос Эль неуверенно задрожал.
– Ну так держись за него.
– Ты не понимаешь, отец! Он как девчонка, мягкий и податливый.
– Откуда тогда этот блеск в твоих глазах? – улыбнулся Эльри. – То, как он ведет себя рядом с тобой, не говорит о его характере в целом. Вряд ли он такой же податливый для других. Мужчина становится робким и мягким лишь с той самой. Вот я, я похож на мягкого.
– Нет, что ты, отец. Ты сильный лидер.
– Уверен, твоя мать думает иначе.
Анна