куда. Повернувшись на бок, выдернул из-под себя склизкую трехлинейку.
– Взво-о-од! К стрельбе с коле-ена! Прицел четыреста! Товсь! – как только пулеметная строчка поотпустила нас, закричал Белов.
Через силу я сел на корточки, потом встал на колено в чёрную лужицу. Колючие мурашки бегали по ногам, как будто отсидел их. Вскинул винтовку, правым плечом вжался в приклад, щекой притиснулся к холодному железу, к грязной деревяшке.
– Стрельба пачками! Пли! – помогая себе резким взмахом руки с револьвером, скомандовал взводный.
Справа и слева наперебой загрохотали выстрелы. В амбре сырой грязи вмешался кислый запах сгоревшего пороха.
Я установил целик прицельной планки напротив риски с цифрой «4» и прижмурил левый глаз. Мушка плясала на фоне прыгающего буро-зелёного месива. Я давил на крючок, а результата не было. Я испугался, что винтовка неисправна, но в этот момент она неожиданно бабахнула, саданув прикладом в плечо. В три движения я передернул затвором, выбросив дымящуюся, воняющую серой гильзу. Обратным движением загнал в патронник новый патрон.
А Белов орал, вставая во весь свой незаурядный рост:
– Пре-екратить стрельбу!
Я послушно опустил ствол. Бляха-муха, только развоевался! А «Энерджайзер» в азарте ещё два раза шмальнул. Крах! Крах!
– Подпоручик Цыганский! Отставить! – прикрикнул персонально на него штабс-капитан.
Гм, Цыганский! Интересная фамилия! А ведь определённо что-то есть такое, будулаистое, в зайце этом.
В следующий миг я почуял ливером, что слева от меня не в порядке. Оглянулся. На боку, на вещмешке в неудобной вывернутой позе, лицом уткнувшись в грязь, лежал офицер. Неживой, я враз это срубил, за годы работы в органах навидался трупов выше крыши. Мёртвого с живым невозможно перепутать – души-то в нем нету.
Винтовка убитого валялась в стороне. Погонный брезентовый ремень её изгибался, как змея.
Я наклонился, за плечо перевалил офицера на спину и сморщился. Пуля угодила ему точно в лоб. Оттуда вытарчивал столбик вещества головного мозга, по консистенции похожий на фарш. Под глазами были густые чёрные синяки. Из ноздрей вбок параллельно губам тянулись извилистые дорожки красных соплей.
– Г-господин штабс э-э… к-капитан, – заикаясь, обратился я к Белову, – у нас тут убитый.
Взводный сразу подошел, уперся рукой с револьвером в бок:
– Кто?! Силин? Куда его?!
Я скрутил крышку с фляги и жадно стал хлебать воду, обливаясь и давясь. А мне бы не воды сейчас, пустой, ржавчиной отдающей, а водки стакан! Неразведённого спирта «Роял»!
В метре, в метре всего от меня мальчишку подстрелили. Прямо в лоб! Мозги наружу! Где я есть и где я должен быть?! Что я здесь делаю?!
– Прапорщик Риммер! Подпоручик Цыганский! – распоряжался Белов. – Тащите убитого в хутор!
До темноты, рассыпавшись цепью, мы вели вялую перестрелку с красным арьергардом. Лично я, стараясь максимально использовать выпавшую возможность попрактиковаться в стрельбе,