что ты опять? Я же говорил, что он на прежней работе денег сумел скопить, а я сюда с долгами переходил. У него и у жены было по своему дому, один они продали, какую-то иномарку продали. Что же ты сравниваешь?
– Да потому что ты только отговорки ищешь и оправдания, а другие все для своей семьи делают.
Сергей Сергеевич сглотнул хотевшие сорваться с языка слова и пошел заниматься стиркой.
Жена что-то продолжала говорить, чем-то возмущалась на кухне, но за шумом льющейся воды и выполаскиваемого белья слов в ванной комнате было не разобрать. Сергей Сергеевич всеми силами пытался загасить поднимающуюся и никак не желающую отступать бурю негодования от несправедливых, как ему казалось, обвинений. Он не мог понять, что и зачем сейчас говорила его жена. Она же знала, что он не слышит ее. Разве не надо подойти к человеку, если хочешь, чтобы тебя услышали и поняли? Разве тот, кто говорит, не больше других заинтересован в том, чтобы его услышали и поняли? К чему тогда весь этот монолог на кухне, для кого? Кого она убеждает, что он такой плохой, никчемный и во всем виноватый? Саму себя? Он подумал, что ей, наверное, просто надо выплеснуть эмоции, как грязную воду после стирки белья. Он постепенно успокоился.
Когда он вернулся на кухню, жена молча пила чай, и он обрадовался, что все уже миновало. Он налил свежезаваренного чаю в свой стакан в красивом металлическом подстаканнике, подаренном дочерью на юбилей, и тоже сел за стол.
– Ну давай, – спокойным голосом начала жена, – расскажи мне, как ты видишь нашу дальнейшую жизнь, что ты собираешься делать.
– То, о чем мы с тобой говорили, то, на что ты согласилась, то и буду делать. Уволюсь. Поеду за границу консультантом на год. Там будет две вакансии, постараюсь пройти конкурс хотя бы на одну, а это контракт на три года. Возьму вас к себе. Там накопим деньжат, если не на квартиру целиком, то хотя бы на существенный взнос.
– То есть ты собираешься уехать, бросить нас здесь, чтобы мы в этой помойке жили, а сам будешь за границей шиковать?
– Шиковать я не буду. Я же принял их предложение только после твоего согласия. Мы же вместе почти месяц обсуждали все за и против и решали. Ты же согласилась.
– А кто здесь будет по судам таскаться? Все на мне? И дом, и сын, и еще суды?
– С адвокатом мы все обсудили и обо всем договорились. Сейчас надо только ждать определения даты рассмотрения нашего дела против городских властей. Как только дата определится, он даст мне знать, и я обязательно приеду.
– А потом, после суда?
– А что после суда? Ждать официального решения, получить его на руки.
– Но с ним же надо будет по всем инстанциям ездить, чтобы нас восстановили в списках нуждающихся в жилье.
– Ну, извини, это, наверное, мне сделать будет сложнее.
– То есть все на мне?
– Наверное, да, это на тебе. Зато можно будет квартиру купить не по рыночной, а по государственной стоимости.
– Я и говорю, что опять на меня все вешаешь. А что на работе будешь делать? Ты там уже сказал?
– Нет,