у тебя недели три, не более…
Бабушка считала внуков еще маленькими – и, как княжна успела уже убедиться, не только внуков, но и детей. Она не замечала, что ее исподволь все щадят, не договаривая всю правду, как это делают с малыми детьми. Алина и сама бы оставалась в неведении, но из неведения ее давным-давно выдернула собственная мать… С тех пор она узнала многое из того, что не ведают девушки ее возраста, выросшие в куда более благополучных и мирных семьях, где все жили дружно и совместно, любили друг друга безоговорочно и выражали свою любовь понятными способами. А научилась еще большему. Произошедшее несколько месяцев тому назад в запыленном южном городе на берегу мелкого серого моря ее нисколько не испугало – собственно, она понимала, что все к тому и идет. Арест дяди ее не удивил и не расстроил. Куда больше ее расстроила невозможность с ним увидеться. Но она найдет способ. Особенно если приедет его жена… Сперва, однако, нужно было узнать, что именно там за жена, ибо письма и рассказы давали о сей Мари Раевской куда как смутные представления. Об отце ее новой родственницы было известно куда более, чем, собственно, о ней самой.
Из раздумий ее вывел брат – ну, как всегда, все портит.
– Ты-то хоть знаешь, в чем его обвиняют? – Гриша стоял с самой самоуверенной позой, на какую был только способен, напротив двери в ее комнаты. – Ежели узнаешь, то не будешь его эдак жалеть…
– Знаю, и это не меняет мое к нему отношение. В отличие от твоего, надо сказать… – твердо произнесла Алина. – А теперь дай мне пройти.
– Вот не верю, что ты сейчас займешься вышиванием, – усмехнулся Гриша. – Как хочешь, не верю.
– Правильно. Потому как мне сейчас не до этого. Ты либо заходи сюда, либо иди к себе уже, – раздраженно посмотрела на него Алина.
Брат предпочел выбрать первый вариант. Ну конечно, он же любопытный и довольно хорошо понял, что сестра нечто скрывает. После ее возвращения Гриша то и дело допытывался, что она видела в Таганроге, как именно умер государь, и как решится вопрос с наследством престола. Вопрос решался запутанно и неловко, как убедили их последующие события, но Алина до сей поры отделывалась лишь общими фразами и вынуждала брата писать отцу, который «знает куда более, чем я». На деле ей было, что рассказать. И она даже воображала, что эти сведения смогут как-то помочь арестованному дяде. Только поведать их нужно было правильным людям. Но как?
– Ты, верно, не знаешь, что государь не умер в Таганроге, – начала она с места в карьер, не давая брату времени на подготовку.
– Так, это что-то новенькое… А кого тогда хоронят?
– Фельдъегеря, солдата, забитого насмерть, – словом, неважно. Я видела тело… Лучше тебе его не видеть, – усмехнулась Алина.
Она действительно видела тело, некую черную массу в парадном мундире, возлежащем на гробе, от которого распространялся удушливый смрад, не скрываемый благовониями, щедро курящимися в зале. Ей