сосредоточилась на бумагах.
– Следите за прессой. Откроют границы, можно будет наведаться, чтобы убедиться в целостности и сохранности вашего имущества. Я дам знать, когда будет совсем безопасно. Ну, с богом. Завтра к одиннадцати буду у вас. Отплытие в три часа дня.
Князь ободряюще посмотрел на женщину. Натали увидела вдруг его совсем другим – обычным человеком. И в его взгляде она прочла столько тепла и откровенной грусти, что сердце её невольно заныло. Смутное чувство подсказывало, что всё для неё ещё только начинается, что закончилась та беззаботная пора, когда она полагалась во всём на мужа. Натали представилось вдруг, как под порывами ветра скользит белый парус по волнам огромного холодного океана, и только полная луна высвечивает узкую дорожку одинокому паруснику. Выплывет ли? Где долгожданный берег?
– Благодарю вас.
Натали уверенно протянула руку человеку, о котором совсем ничего не знала. Напряжение между ними спало.
* * *
Натали с Лизой стояли на палубе небольшого пассажирского судна, щурясь от порывистого влажного ветра, придерживая полы шляп. В ладони правой руки под пелериной графиня сжимала небольшой продолговатый алмаз в чёрном бархатном мешочке, который на прощанье отдал ей князь.
– Возьмите. Эта вещь будет хранить вас всюду. Если станет тяжело, подержите в ладонях и остановите своё внимание в центре вашего лба. Решение придёт. Берегите себя, Натали, – просто сказал князь.
Камень был горячим и сухим. Женщине хотелось скорее спуститься в каюту и рассмотреть как следует свой новый талисман. Раздался протяжный гудок. Мужчина в сером плаще поднял руку в прощальном жесте и, повернувшись, медленно пошёл вдоль берега.
3. Сонечка
2003 год
– За твои сорок! – Леонардо подал бокал Софии.
Они примостились на маленьком диванчике в углу мастерской. На компактном сервировочном столике стояла бутылка вина Шато Л’эванжильи и небольшая вазочка с клубникой. Единственная свеча освещала скромный интерьер мастерской художника. Дорогое вино откровенно не вязалось с обстановкой холостяцкого жилища. Причудливые тени беспорядочно стоящих полотен отражались на противоположной стене, словно декорации, расставленные на старой дощатой сцене. Балетный станок вдоль стены по-хозяйски делил этот белый экран в соотношении один к четырём. Высокие потолки были нынче в моде, в Питере эти старые квартиры называли «сталинками». Хозяйка квартиры, бывшая балерина, наведывалась сюда крайне редко по той простой причине, что давно уже проживала в Австралии. Сонечка не отрывая глаз смотрела на верхнее пламя, которое сквозняком клонило в сторону широкой деревянной лестницы, ведущей на второй этаж. В дальнем правом углу возле французского окна сиротливо расположился старинный инструмент, на крышке которого даже с противоположного конца комнаты можно было разглядеть приличный слой пыли. Женщина рассеянно