ее опустошил.
– Да что происходит? Сегодня воскресенье, еще и раннее утро! Я ничего не сделала! Это не моя идея с амбаром была! – пик возмущения был покорен. – И это был мой кофе!
– Я тебе в городе куплю, некогда, говорю же. И что еще за амбар?
– Ну тот, вчера который…
– Какой амбар? Не морочь мне голову! Все, одевайся давай это! Быстрее! Долго тебя ждать?
– Да куда? Я никуда не собираюсь. Это вообще…вообще. Вы хоть и следователь, но переходите все границы!
– Я хоть и следователь, – передразнил он меня, – Но ты на мои звонки не отвечаешь. А следователи, знаешь ли, просто так не звонят. Да я тебе, это, все написал в смс, ты что, не читала?
– Не читала, – буркнула я, отправляясь на поиски телефона.
Признаваться, что видела его звонки, я не стала. Телефон трезвонил вчера весь день, разрушая хрупкую тишину, откликаясь эхом от сводчатого потолка, заполняя полностью мое жилище. Где-то после пятого неотвеченного звонка я психанула и выключила телефон, забросив куда подальше. Теперь бы найти куда. Ну не люблю я разговаривать по телефону, сложное для меня дело. Да и вообще, мы живем в XXI веке, уже столько мессенджеров придумано, да даже голосовое можно было отправить, особенно зная, что я не отвечаю на звонки.
Но Андрей Леонидович Кочмарин это Андрей Леонидович Кочмарин, либо возраст в пятьдесят лет не позволял ему пользоваться мессенджерами, либо служба в полиции оставляла свой отпечаток. Каждый раз, когда он звонил, я не брала трубку. Каждый раз он в итоге решал, что я поняла все, что он хотел сказать. А я, ясное дело, ничего не понимала.
– Куда ты залезла? – пробился сквозь кучу тряпья глухой голос.
– Телефон ищу, интересно узнать, вы что, и правда что-то написали?
– В сундуке?
– Да не помню я, куда я его дела.
– Давай позвоню.
– Он выключен, – скривилась я, вылезая из огромного резного сундука, в котором хранился мой скудный набор шмотья, решив бросить бесполезные поиски
– Ну значит, потом найдешь, пойдем уже. Говорю же, времени нет. Нас, это, на месте давно ждут.
– На каком месте, кто ждет? – удивилась я.
– Конечно же, на месте преступления, – как на идиотку, посмотрел на меня Андрей Леонидович.
– Так, вы сейчас же рассказываете, что, куда и при чем тут вообще я, или я никуда не пойду, – заупрямилась я, хотя начала догадываться и эти догадки меня не радовали.
– Так, это, девушек убивают. Молодых. Таких, как ты, уже троих за прошедшую неделю.
– А я-то при чем? – успокоилась я, быстро забыв о спаленном амбаре.
– Ну это, как же, Ясенька, нам нужны твои знания и умения. Сами-то как? Никак. А охотников у нас в городе нет. Вот только выделили нового опера из столицы. Он вроде как из отдела сверхъестественных случаев, но он не охотник. Не понимаю, почему именно его. И еще и в такое время. Но это хоть что-то, ты же знаешь, как к нам относится вся эта столичная шушера.
– Так и я не охотник. Совсем. Ни капельки, –